Шесть дней Кондора. Джеймс Грейди
Уотергейта и свежих разоблачений в сфере спецслужб. «Кондор» оказался, например, одним из первых фильмов, в которых были показаны такие устройства, как сканирующий документы компьютер, – в 1974 году это казалось настоящей фантастикой.
Невозможно описать ощущения писателя, попавшего на съемочную площадку, где все, что возникло в его разгулявшемся воображении, обретало материальность и объем. Съемочная группа и актеры встречали меня как родного. Я ходил как во сне.
По площадке меня водил Сидни Поллак – он демонстрировал доходившее до болезненности внимание к деталям, вплоть до никогда еще появлявшихся на экране образцов оружия, которым будут пользоваться убийцы. Я зачарованно слушал его рассказы, как он собирается нагнетать напряжение в той сцене, где не происходит ничего… если, конечно, не считать того, что неумолимый убийца и его жертва едут в одном лифте в компании ничего не подозревающих свидетелей. Сидни объяснил, что соблюдение хронологической последовательности событий в фильме означает: он не смог бы показать бегущего от убийц Редфорда на протяжении шести дней и ночей, поэтому все действие уложилось в три дня.
Редфорд был со мной предельно приветлив. Помнится, зимним манхэттенским утром мы стояли на крыльце тайного цэрэушного офиса – порождения моей «что, если?»-любознательности – и трепались о нашей работе, стараясь не обращать внимания на парочку светских дам в норковых шубах, пытавшихся прорваться через огораживающие место съемки полицейские барьеры, чтобы поглазеть на нас поближе. Эти две манхэттенские матроны буквально подпрыгивали от возбуждения и вытягивали шеи, как школьницы. До сих пор гадаю, производит ли Роберт Редфорд на женщин такое же впечатление.
Редкий начинающий писатель встретил такой благожелательный прием Голливуда. Дино, Поллак, Редфорд и остальные тепло отнеслись к моей тощей книжице, превращенной их стараниями в кинематографический шедевр. Мне повезло сделать в этом увлекательном процессе первый шаг, и я благодарен за это судьбе. Вся моя дальнейшая жизнь проходила под знаком «Кондора».
Однако до тех пор, пока не стало известно о реакции КГБ, никто и не догадывался, насколько все это серьезно.
В том самом году, когда другой великий американский автор моего поколения, Брюс Спрингстин, выпустил свою судьбоносную «Рожденный бежать», вышел на экраны мой фильм, ушел в отставку Никсон, закончился мой сенатский грант, готовились к изданию еще две мои книги, я, не задумываясь, ухватился за шанс присоединиться к команде Джека Андерсона, разгребавшей тогдашнюю политическую грязь. В конце концов, никсоновские громилы пытались убить Джека (к счастью, по части убийств они преуспели меньше, чем по части взломов). Одним из моих шефов стал Лес Уиттен – тот самый, что невольно вдохновил мой роман о ЦРУ. Надо же, как повезло! Редфорд пригласил меня на предпремьерный просмотр фильма в Вашингтоне, и я прихватил с собой Ширли (все еще мою подругу) и коллег из команды Джека Андерсона. Вот это была жизнь!
Хотя продолжение,