Последние дни Кондора. Джеймс Грейди
однако мужчина, как и все остальные соседи, ни разу не рискнул указать ей на это.
Лист, который он успел подхватить на лету, говорил о том, что в его отсутствие дверь не открывали.
Впрочем, вполне возможно, что кто-то все же побывал в квартире, а затем тоже вставил лист в зазор между филенкой и косяком, чтобы замаскировать свой визит. Быть может, этот кто-то и сейчас оставался в его жилище.
Черт бы их побрал.
Войдя в дом, он захлопнул дверь и прижался к ней спиной изнутри. Розовый свет выглянувшего из-за туч закатного солнца неярко осветил не слишком богато обставленную комнату. На стене над камином висела плоская телевизионная панель – на ее приобретении настояла специалист по размещению. Камин мужчина топил ненужными бумагами и дровами, которые продавцы из Западной Виргинии развозили по городу в кузовах пикапов в самые холодные месяцы. Зеленый диван являлся собственностью хозяйки дома, которой пришлось в спешном порядке уехать в Бостон, к месту новой работы. Ей же принадлежала и кровать с медным изголовьем в главной спальне на втором этаже, где он спал. Владельцем остальной домашней утвари – пары стульев и прочей мелочи вроде спутникового радиоприемника с колонками-усилителями – был он.
Никто не атаковал его в слабом розовом свете заката, проникавшем в комнату через закрытые створки жалюзи.
Пока.
Внутреннее пространство одноквартирного таунхауса составляло шесть шагов в ширину и двадцать один в глубину. Пройдя от входной двери в сторону кухни, мимо ванной комнаты под лестницей, мужчина окинул взглядом уходящие вверх коричневые деревянные ступени и увидел, что кусочек зубной нити, протянутый им поперек лестничного пролета, не оборван и не отброшен в сторону чьим-то ботинком, а находится там, где был оставлен.
Или его попросту вернули на место.
Что ж, если его преследователи настолько хороши и действуют так осторожно и профессионально, если сейчас они ждут его в спальне, спрятавшись в платяном шкафу, то и черт с ними: в этом случае его уже можно считать проигравшим.
Он проверил ванную комнату на первом этаже. Крышка унитаза была поднята, и все остальное выглядело точно так же, как и всегда. Взглянув в зеркало над раковиной, в котором он увидел только собственное отражение, мужчина откинул с головы капюшон.
На кухне его тоже никто не караулил. Дверь черного хода оказалась заперта, замок на решетке ограждения тоже был на месте. За решеткой находился крохотный дворик, посередине которого располагалась небольшая деревянная платформа. Из квадратного отверстия, сделанного в самом ее центре, тянулся вверх доходивший мужчине до пояса декоративный японский клен. Дворик был огорожен невысоким деревянным забором из серых выветрившихся досок, в котором имелась неширокая калитка, снабженная щеколдой. Щеколда была закрыта, но любому, кто проходил вдоль забора, сразу же становилось ясно, что калитка лишь создает иллюзию безопасности.
Ему разрешили иметь в доме ножи – кухонные, предназначенные для