Бог вам судья. Закон бумеранга. Валентина Карабаджак
пуговицу и тянут вниз молнию.
– Я тебя люблю детка… ох, как я тебя люблю и хочу… ты моя и только моя… я твой и только твой… как ты моя и ничья больше… я твой малыш… весь твой… от кончиков пальцев до самой макушки… – шепчет он уже едва дыша.
К её горлу подступил, ком и ей стало, трудно дышать. Она уже едва сдерживала нахлынувшие на глаза слёзы. Взяв себя в руки, наконец – то произнесла.
– Я тебя тоже люблю… – целует его за ухом, и её голос звучит уже мягко и категорично.
Алекс резко отстраняется он неё. Стаскивает с себя футболку и бросает его на пол. Схватившись за низ штанов, резко дёргает и стаскивает их одним движением вместе с боксерами и предстаёт перед Марией в костюме самого Адама.
От увиденного глаза Лизы округлились. Она прикусила до боли губу, чтобы не крикнуть на всю спальню, но, как бы она не старалась себя сдержать, слова снова опередили её и вырвались непроизвольно с уст.
– О Аллах, папа, какой же он у тебя большой и толстый! И как только всё это мама в себя принимает?
Мария кусает свою нижнюю губу и облизывает свои пересохшие губы от волнения.
– Господи Алекс, какой же ты красивый. Как же сильно я тебя хочу. Милый, ты у меня интересный мужчина восточной внешности, с чёрными, как смоль волосами и пронзительными карими глазами. Ну, что мне поделать, если мне нравится всё красивое, чтобы оно ни было?! Ты действительно красив, интересен. А красивая внешность – это, как правило, дополнительный бонус ко всем остальным качествам: уму, силе, порядочности, доброте и чувству юмора. Ты красив, даже слишком. – Мария позволила своему пристальному взору блуждать по обнажённому мужскому торсу. – Твои мускулы точёные, искусной лепки, напоминают мне схему, по которой я в своё время изучала анатомию. – Она попробовала успокоить себя, своё дыхание, которое учащалось каждый раз, когда она смотрела на его тело, грудные мышцы. – Они у тебя такие крупные и твёрдые, а мышцы живота, все твои шесть кубиков рельефно выделяются на твоём столь прекрасном теле. – Она подходит к нему и начинает его трогать, щупать со всех сторон. – А чего стоят только твои соблазнительные мягкие округлости? Обожаю их! – Мария сжимает крепко Алекса за ягодицы и на её лице отражается довольная и ехидная улыбка. – Ты потрясающе мужественный, а твоё лицо необычайно привлекательное, красивое, но всегда такое строгое и холодное. Твои губы, даже при своей полноте мягкости, казавшиеся очень мужественными, созданы для удовольствия милый. – Её взгляд, то и дело останавливался на его лице, груди, которая медленно поднималась и опускалась. – А ещё, мне в тебе так сильно нравится, и я так люблю, то, что у тебя там внизу, – и её глаза медленно, но уверенно опускаются вниз на его мужское достоинство. – Оно такое соблазнительно манящее… большое и толстое… такое сладкое… милый, он слаще любой дыни и мёда… – она облизывает свои пересохшие губы и на глазах появляются озорные огоньки. – Правда, сливки твои