О нем и о бабочках. Дмитрий Липскеров
просто смотрю на твое лицо.
– Зачем?
– Ты красивый…
– Ты тоже красивая, – шептал юный любовник в ответ.
– Я знаю…
И вновь она гладила его волосы, а он дышал взволнованно – и наполнялся…
Он подарил ей дорогую французскую ночную сорочку на 8 Марта, чуть большего, чем нужно, размера, чтобы, когда Света склонялась над ним, украдкой смотреть в шелковый вырез и видеть ее грудь.
А потом Света, Светлана Ивановна, вышла замуж за доктора наук, путешественника А. В. Грязева, известного денди, и очень скоро оставила Советский Союз.
Арсений Иратов много переживал и сам удивлялся этому незнакомому чувству потери, которое раньше, казалось, у него отсутствовало вовсе. Пытался даже блевать, чтобы вырвать это мучительное ощущение.
Через полгода в почтовом ящике он нашел извещение о посылке из Конго. Вертел его, понимая, что от Светы, разглядывал нервно и в извещении нашел лишь одно: «Увяла».
Арсений хотел броситься в аэропорт, он был уверен, что Свете плохо с Грязевым. Но что он мог сделать тогда, восемнадцатилетний мальчишка, – просто домчаться на попутке до Шереметьева и под подозрительными взглядами знакомых милиционеров ретироваться восвояси?
Получив в почтовом отделении маленький посылочный ящик с сургучными печатями, Иратов долго не решался его вскрыть, домой не поднялся, а, сидя на спинке лавочки, нервно курил, наблюдая за мигающим светофором… К двухтысячной желтковой вспышке продрог до костей, взбежал на пятый этаж своей хрущевки и, не поздоровавшись с родителями, закрылся в своей комнате. Ящичек стоял на полу, а молодой человек, сидя на раскладном диване, продолжал курить одну за одной, пока наконец решился…
В ящике под тонкой несоветской бумагой находился Светин запах, точнее – подаренная им французская сорочка, пахнущая Светой. Кроме возвращенной вещи, в посылке ничего не было, даже коротенькой записки.
До поздней ночи Иратов, уткнувшись носом в сорочку, все вдыхал запах Светы, до нижних корешков легких, до боли, а потом, разозлившись, отбросил ее в дальний угол комнаты, прошипел «сука, сука» и заснул…
Несколько месяцев студент-второкурсник Арсений Иратов надевал Светину сорочку на всех своих упругих девиц и спал с ними жестко, будто мстил ей. Волейболистки, гэтэошницы, комсомолки – все восхищались истовостью молодого человека, им было плевать, что в душе Иратова, лишь его дикий напор и пики оргазмов волновали активисток.
– Давай, Иратов! – вопила нападающая волейбольной команды института Катька. – Гаси!!!
– Мама дорогая!!! – восхищалась секретарь комсомольской организации Шевцова. – Да я тебя в партию рекомендую!
– А еще можешь? – Ну, это Мыкина с пятого курса обычно будила в пять. Мастер спорта по плаванию. – У дельфина такой же большой, как у тебя!
– Ты была с дельфином?..
А когда запах иссяк, Иратов закинул сорочку на шкаф и забыл про Свету.
Учился и пользовал всех, кто женского пола, до полусмерти.
Лишь через несколько