Сновидения (сборник). Елена Федорова
что уже три утра.
– До сегодня, – послышалось в ответ.
Теперь каждый вечер Катрин ждала своего призрачного собеседника. Ждала, сидя спиной к полудвери. Она безошибочно угадывала миг, когда он должен был появиться. Сердце замирало. Слух обострялся. Нервы натягивались, как струны. Зрение притуплялось. Катрин обещала не смотреть, не видеть, не знать. Быть слепой во время встреч ей было проще. Не было соблазна взглянуть хоть одним глазком. Вместо зрения возникла повышенная чувствительность. Катрин на расстоянии ощущало тело этого человека. Ей казалось, что они сидят, прижавшись друг к другу спинами, и видят мир целостным, и от этого было так легко на душе, что хотелось петь и смеяться. Они говорили – шептались обо всем. Это было самое удивительное время, время счастья. А когда он уходил, ей становилось холодно и одиноко.
– Почему вы не можете остаться? – спросила она однажды.
– Чтобы не разочаровать вас, – сказал он. – При свете дня все выглядит иначе. Считайте меня своим ночным видением.
– Сновидением, которое невозможно удержать… – вздохнула она.
– Которое не следует удерживать, – прошептал он. – Не хватит сил удержать.
– Скажите хотя бы, как вас зовут, – попросила Катрин, чувствуя, что он сейчас исчезнет.
– Ален, – шепнул он.
– А меня Катрин.
– Я знаю, – послышалось в ответ.
Катрин показалось, что она видит уходящего человека в рубахе в крупную клетку.
– Постойте, – простонала она. Но он исчез. Исчез на несколько недель. Катрин не находила себе места. Мадам Ванесса долго смотрела в ее грустные глаза, а потом сочувственно спросила:
– Вы познакомились с призраком?
– Вы знаете его? – воскликнула Катрин, крепко сжав ее руку.
– Знаю, – улыбнулась она. – Это моя бабушка Антуанетта.
– Нет, – покачала головой Катрин. – Это мужчина по имени Ален.
– Муж-чи-на… – мадам Ванесса схватилась за сердце и медленно опустилась в кресло. – Вы шутите?
– Нет. Я говорю серьезно, – сказала Катрин.
– Мужчина-призрак. Странно. Очень странно, – глядя мимо Катрин, проговорила мадам Ванесса. – Бабушка не общалась ни с кем, считая своего горячо любимого супруга Людовика Гонкура, единственным достойным уважения мужчиной. Правда, я слышала, как родители шептались о тайне, которую бабушка не захотела раскрыть им. Может быть… – мадам Ванесса поднялась, подошла к старинному зеркалу, провела рукой по бронзовой оправе, посмотрела на свое отражение и, повернувшись к Катрин, протянула ей серебряный медальон, внутри которого находились два портрета. Антуанетта и Людовик Гонкур – удивительно одухотворенные лица с утонченными чертами. Больше всего Катрин поразили их глаза – бездонные озера, в которых хотелось утонуть.
– Как много могли бы поведать мне эти люди, – подумала Катрин. – Как жаль, что я не была знакома с ними, не жила в то же время. Жаль, что теперь не встретишь людей с такими лицами, такими