Русские – это взрыв мозга! Пьесы. Михаил Задорнов
прибывших сначала на спецдосмотр!
Сцена VI
Лагерь Архипыча
Пустыня. Много палаток. Некоторые побольше, как шатры. На барханах в округе вышки. На них русские охранники-вертухаи, нафаршированные оружием, в бронежилетах, в шлемах, зорко наблюдают, не блеснёт ли из-за горизонта дуло вражеского танка. Обширная палатка, похожая на шатёр хана Золотой Орды. За столом в удобном кресле сидит русский олигарх Архипыч.
В руках у него балалайка. Наигрывает Бетховена, первые аккорды Пятой сонаты «Судьба стучится в дверь», фальшивит. Сзади него книжные полки с русской классикой: Толстой, Чехов, Тургенев… Перед ним на столе бутылка самогона.
Главный помощник Архипыча – еврей средних лет Моисеич. Сидит напротив Архипыча. У него на коленях ноутбук, а на журнальном столике – губная гармошка. На столе перед Архипычем портрет его матери, русской красавицы с косой, и два гранёных стакана в подстаканниках.
Архипыч (с отчаянием). Никак в музыкальную форму не войду! Наливай, Моисеич! Когда бабы-то прилетят?
Моисеич (смотрит на экран ноутбука). Судя по всему, самолёт уже приземлился. Завтра на рассвете будут здесь.
Архипыч. Как думаешь, Моисеич, зачем я этих баб вызвал? А?
Моисеич. Откуда мне знать, Архипыч?
Архипыч. Ну ты ж еврей – ты всё должен знать.
Моисеич. Нам, евреям, вас, русских, не понять.
Архипыч. Это верно… Не поймёшь ты меня! Хоть мы с тобой с детства неразлейвода были! Помнишь, ты на виолончели учился играть, я тебя бил за это. Всё детство так и дружили! Но ты, слава богу, не злопамятный. Вот что мне в вас, евреях, нравится, вы к тем, у кого бабки есть, не бываете злопамятными! Да, Моисеич, ты у меня один из друзей остался. Детей нет, жена бросила. Но в тебе я уверен! Ты меня не предашь. пока у меня бабки есть. То есть ещё долго. Давай накатим самогончика нашего кошерного, на маце настоянного. (Выпивают.) Бабы-то с косами?
Моисеич. Как заказывал. Все косы оплачены, счета у меня.
Архипыч. Знаешь, я иногда думаю, что даже смерть моя, когда за мной придёт, потребует, чтоб я ей косу оплатил. А ведь мама (смотрит на портрет матери) предупреждала меня: не становись богатым – друзья отвернутся, любовь и та будет с предоплатой. Я, дурак, не послушал её. Ещё она хотела, чтоб я образованным вырос. Она ведь у меня в сибирском ансамбле ведущей была. Зажигала – вихрь! Я ей тогда на репетиции подыгрывал вот на этом гениальном русском инструменте, на балалайке! Да, мама. (смотрит на портрет) не внял твоим советам, олигархом стал, испортил всю свою жизнь.
Моисеич. Слушай, Архипыч, мы уже месяц в пустыне. Я тут посчитал, если этот песок начать продавать крупнейшим цементным заводам мира.
Архипыч. Моисеич, что за муть ты несёшь? Кому этот песок нужен?
Моисеич. Не скажи! Ты с чего, Архипыч, начинал свой бизнес? Советские спички во все страны первым догадался продавать. Самый дешёвый в мире товар был – советские спички, прибыль – тысяча процентов. Вот я и думаю: может, и с песком так же?