На тёмной стороне тебя. Не доверяйте красивым незнакомцам…. Эль Эбергард
впрочем, как и все вокруг меня. Сначала я решила, что люди замерзли и недовольны моей длительной игрой. Но как только я опустила смычок и смахнула застывшие слезы, как грянувшие аплодисменты успокоили меня своей искренностью. Даже уличный музыкант посмотрел на меня с уважением и спросил, откуда я и где научилась играть.
Я поклонилась ему и моим благодарным слушателям, придя в невыразимо хорошее расположение духа.
– Счастливого Рождества, – произнес скрипач, восторженно поблескивая глазами. – Спасибо, я отогрелся и получил огромное удовольствие, слушая Вас.
– А я – Вас, – вернула я комплимент. – Удачи!
Я повернулась и чуть не наступила на ногу в черном высоком сапоге. Рука в черной перчатке подхватила мой локоть и вывела из толпы, аккуратно поддерживая.
– Тебе нехорошо? – поинтересовался Стефан, внимательно глядя на меня.
Музыка еще звучала во мне и от этой эйфории можно было запросто свалиться, пусть даже она была и положительной.
– Ну, что ты, – произнесла я, чуть сбивчиво. – Я страшно довольна. Просто разволновалась.
Стефан кивнул.
– Не знал, – продолжил он, – что ты умеешь играть на скрипке. Да еще так… Хотя, изначально я заметил в тебе…
Он запнулся, словно понял, что чуть не сболтнул лишнего.
– Что заметил?
Стефан поджал губы и вновь стал задумчивым.
– В твоем сердце много музыки. Сам Моцарт не сыграл бы лучше, можешь мне поверить.
Я рассмеялась, хотя сравнение несказанно польстило мне.
– Вот такого точно быть не может. Это уж комплимент так комплимент! Конечно, спасибо, но…
– Не думай, что я говорю льстивые слова – тут же резко оборвал меня он и его зеленый глаз вспыхнул, как бенгальский огонь. – Я никогда не преувеличиваю и не приуменьшаю правды.
Я оторопела, не привыкнув еще к его выпадам.
– Просто сравнение слишком сильное. А я слишком серьезно отношусь к музыке, поэтому считаю, что достижение совершенства это бесконечный путь сквозь тернии собственных сомнений и самобичеваний.
Стефан скрипнул зубами. Его напряжение чуть не накрыло меня с головой, а ведь я хорошо чувствую, когда у людей происходит смена настроения. Ладно, если уж ему нравится думать, что я лучшая скрипачка в мире, пусть так и будет, лишь бы не портил нашу прогулку. Мне не хотелось верить в то, что мы рассоримся из-за возникших беспочвенных противоречий. Хотя привыкнуть к тому, как любезность Стефана сменяется агрессивностью, было непросто.
– Как тебе будет угодно, Олеся, – выдавил он. Его ладонь была горячей, будто нагретая солнцем. Я кашлянула.
– А куда мы идем на этот раз?
Мой спутник повел меня прочь от церкви, настойчиво удерживая. Я повторила вопрос.
– Стефан?
Он повернулся ко мне и протянул бутылочку:
– Сделай несколько глотков, не то замерзнешь,