Бабочка Маримба. Елена Федорова
дочь, запомни это, Розмари. И не ревнуй меня.
– Так значит, с нею вы не спите, как со мной? – на лице Розмари отразилось недоумение.
– Как можно, с дочерью в постель ложиться? Это грех большой, – воскликнул Диего. – Я не безумец. Верь мне, дорогая.
– Верю, – Розмари лукаво улыбнулась. Подумала:
– Меня считаешь дурой, хорошо.
Тебе потом я все припомню, старый греховодник.
Она распахнула перед Диего дверь, поклонилась:
– Сегодня сделали меня счастливой самой, вы, мой господин.
– А ты меня, моя богиня, – прижав Розмари к груди, сказал он. – Пора. Я слишком, слишком задержался здесь сегодня.
– Так приезжайте чаще на часок, другой, – шепнула ему Розмари.
– Чертовка. Люблю тебя до забытья, – Диего страстно поцеловал Розмари, сбежал вниз, бросил трактирщику увесистый кошелек. Сел в экипаж, уехал.
Солнце закатилось за горы. Последние лучи света перетекли за ним следом. Стало темно. Запели цикады. Накаленный за день воздух начал быстро остывать. Диего Ромерес поежился. Какое-то недоброе предчувствие царапнуло его сердце. Он нахмурился. Потер виски. Подумал:
– Это от вина. Я слишком много выпил. Слишком…
Трактирщик посмотрел на жену недобрым взглядом, сжал кулаки:
– Ты сегодня слишком долго пробыла с ним…
– Опять ты за свое, Энрике, – с укором сказала Розмари. – Пересчитай пистоли и улыбнись.
Я думаю, что скоро мы станем знатными с тобою господами.
Таверну продадим. Жить будем в замке у горы Альмира.
– Язык, как помело, – считая деньги, пробурчал трактирщик. – Болтаешь ерунду.
Пойди-ка лучше обслужи клиентов.
– И без меня есть в доме много слуг, – пропела Розмари. – А я устала. Спать хочу безумно. Спокойной ночи, дорогой Энрике, – пошла к себе. На последней ступени лестницы остановилась, крикнула:
– Я дверь запру на ключ, чтобы никто мой сон не потревожил. Ты понял?
– Нужна ты мне, – отмахнулся он, пряча за пазуху кошелек. – Я лучше рома выпью.
– Хорошая замена, муженек, – Розмари рассмеялась. Скрылась за дверью.
– Знаю без тебя, – сказал Энрике, наливая себе ром. – Твое здоровье, дон Диего!
Сегодня щедр ты че-рез-мер-но.
Будь всегда таким, чтоб мы скорей разбогатели.
Лаура
– Закат уже. Как он сегодня красен.
Как будто что-то злое предвещает нам.
Ах, няня милая, зачем мне эта мука?
Зачем дана любовь земная нам?
Лаура закрыла лицо руками. Ее плечи вздрагивали. Она беззвучно плакала.
А старая няня впервые не знала, как утешить свою голубку. В ее мыслях возникали картинки прошлого. Ее жизнь была запутанной, похожей на ребус, разгадать который было невозможно. И вот… Слезы Лауры, взволнованные речи о чести и бесчестии, о верности, предательстве и чувстве долга, о данном пред Богом обете, заставили старую Фриду понять, что она жила не так. А это значит,