Расскажите, тоненькая бортпроводница (сборник). Елена Федорова
дядя Коля, – улыбнулся он.
– Тогда я тетя Оля, – ответила она.
– Замечательно! Давай с тобой дружить, тетя Оля, – он протянул ей руку. Она немного помедлила, поднялась, а потом, хлопнув его по руке, стрелой полетела прочь, звонко крикнув: «Догоняй, дядя Коля!»
Вот так началась их дружба. Теперь они везде ходили вместе. На рыбалку, по грибы да ягоды, слушать соловьев, встречать рассвет, печь картошку, смотреть, как засыпает и пробуждается лес. Мысль о том, что дядя Коля тот, кто ей нужен, пришла к Оле как-то вдруг. В свои восемь лет она еще не понимала, что такое супружеские узы, но была убеждена, что толстая тетя Люся совсем не пара дяде Коле. Вот и выпалила про мужа и про все остальное, не думая о последствиях.
Гораздо позже Оля поняла, что взрослые совсем не любят слышать правду, а говорят правду и того реже. Весь мир пропитан ложью, сладкой кроваво-красной ложью, разлитой на белом фарфоровом блюдце.
– Привет, девчонки! – проговорил Николай Всеволодович, поцеловав Олю в щеку. – Сегодня я вас познакомлю с Максимом. Он вам даст верховых лошадей.
– Вы не шутите, дядя Коля?
– Нет, милая моя, не шучу, – засмеялся дядя Коля. А потом, хитро подмигнув Оле, спросил:
– Ну, что, тетя Оля, не передумала сделать меня своим мужем?
– Передумала. Я тогда маленькая была, глупая. Не подумала, что через десять лет состарится не только тетя Люся, но и вы. Еще я не учла разницу в возрасте, которая составляет двадцать пять лет. Но самое основное препятствие – это то, что мы родственники. Поэтому знакомьте нас скорее с Максом, – выпалила Оля, не глядя дяде Коле в глаза.
Она по-прежнему продолжала любить его той детской любовью, когда нет никакого стеснения и можно запросто забраться на колени, взлохматить волосы, ущипнуть за щеку, а потом затихнуть, свернувшись маленьким котенком и блаженно замурлыкать, чувствуя свою защищенность в объятиях сильного мужчины. Но разве об этом можно говорить вслух теперь, когда ей уже двадцать? Нет. Она ни за что не откроет свой секрет, чтобы не попасть в липкую кроваво-красную жижу на фарфоровом блюдце.
Максим оказался грузным, лысоватым толстяком похожим на Винни-Пуха. Он расхаживал по конюшне и напевал веселую песенку.
– Привет, Макс, – громко крикнул дядя Коля. – Я привел к тебе своих девчонок, как договаривались.
– Вот и славно, – пробасил Максим. – Мне помощники очень нужны. Привет, девчонки! Берите скорее ведерки, да лопатки и вперед, стойла чистить.
– Что? – в голос завопили Ира и Оля. Такого они не ожидали.
– Навоз убирать, значит, не хотите? – рявкнул Макс.
– Не хотим.
– Значит, кататься мы любим, а саночки пусть дядя Макс возит, так что ли? Не выйдет, кумушки, не на того напали. – Он сделал несколько шагов вперед.
– Но мы… Мы не одеты для навоза…для конюшни,…мы… – наперебой затараторили девчонки, пятясь назад.
– Ладно, – засмеялся Макс. – На первый раз прощается. Но завтра…
– Разумеется! Нам дважды повторять не надо,