Ночь с Марией. Рассказы. Олег Михалевич
понимать, что могло произойти, если бы боцман своевременно не завалил нас на палубу.
Я очередной раз потрогал трос с наживкой. Мне показалось, что на этот раз он ведет себя по-другому. Кажется, у нас появлялась возможность реабилитироваться. На руках у меня были надеты рабочие рукавицы. Я осторожно начал выборку снасти. Первый метр троса поддался без особых усилий, но затем рыбина, ощутив, очевидно, мое вмешательство, рванула, и трос вернулся в прежнее состояние.
– Попалась! – закричал я. – Здоровенная! Имант, тащи опорный крюк, сейчас мы ее…
На поверхности воды рыбина пока не показывалась. Я потянул заново. Теперь трос не просто противостоял моим усилиям, а еще и пульсировал короткими и ритмичными рывками. На этот раз мне удалось выбрать почти полтора метра, но новый мощный рывок пустил все мои усилия насмарку. Наконец, появился Имант с крюком.
– Делать-то что? – спросил он.
– Помоги. Слишком большая, зараза, одному не вытащить.
Мы потянули в четыре руки. Трос пошел легче, но после полутора метров рыба рванула так, что мы оба упали на палубу, а одна из моих рукавиц улетела за борт.
– Закреплять надо сразу, что вытащили. Сразу, сразу.
Я обернулся на голос капитана. Рядом с ним стояли обе судовых женщины – Яна и Алла.
– Может, на лебедку трос перенести и брашпилем вытащить? – предположил Имант.
– Не получится на лебедку. Пока переносить будем, можем не удержать, совсем уйдет. Подожди, мне рукавицу новую надо.
Я кинулся к кладовой, внутри которой боцман отесывал топором деревяшку, приспосабливая ее для размешивания густотертой краски.
– Клюнула, Иваныч! Громадина! Вытащить не можем. Дай рукавицы новые, у меня одна за борт улетела!
– Клюнула, говоришь?
Не выпуская топора, боцман прошел к корме, подергал трос и одним взмахом топора перерубил его.
– Не было там никакой рыбины, – коротко объяснил он. – Тоже мне, рыболовы. Трос на винт намотало.
Больше всех расстроился капитан. Недовольно пофыркивая, он походил по корме, и я расслышал, как подрагивающие от возбуждения щеки выталкивают пулеметную дробь слов:
– Да-да-да! Должна тут быть рыба, должна! Да-да-да!
Полчаса спустя «Стремительный» застопорил двигатель и встал на якорь. По берегу, насколько хватало глаз, расстилалась тайга. По указанию начальства мы спустили маленький трехместный ялик, капитан и Дзюба, захватив сеть из боцманского запаса, забрались в него, установили мотор Вихрь и покатили к берегу, к малозаметной протоке или впадающей в Колыму речушке. Боцман, недовольный тем, что его оставили на борту, наблюдал за ними в бинокль.
– Ну, блин, кто же так сеть ставит, – комментировал он. – А еще штурмана… Да сейчас в воду свалятся!
– Иваныч, дай посмотреть, – не выдержал я.
– Да было бы на что! – боцман протянул мне бинокль. – Хреново у нас в мореходках учеба построена. Вот вы тоже дипломы скоро получите, придете людьми