Ночь с Марией. Рассказы. Олег Михалевич
Не зря же он не хотел открывать до самого утра и передумал только потому, что побоялся, как бы штурман не задохнулся на самом деле? В какой-то момент Сенечкину хотел ворваться в каюту матроса, чтобы разобраться с ситуацией, не откладывая, но потом одернул себя. Предположение было глупое. Во-первых, он сам вписывал данные на жену Яниса в судовую роль. Во-вторых, Янис полностью контролировал ситуацию с дверью, и Люба давным-давно бы уже была на месте. Нет, искать надо в другом месте.
Он поднялся на следующую палубу и пошел по скрадывающей шаги ковровой дорожке, пытаясь вспомнить, кто из командного состава мог остаться на борту. Судно подключили к береговой электролинии, и присутствие вахтенного механика не требовалось. С другой стороны, четвертый механик Брамудов был не женат и вполне мог остаться ночевать на судне, или вернуться ночевать, если не смог найти подходящего развлечения на берегу.
Сенечкин осторожно надавил на ручку. Дверь была заперта. Тогда он нащупал в кармане мастер-ключ, открывающий любую судовую дверь. Других вариантов просто не могло быть. Сенечкин вставил ключ в скважину, повернул дважды, осторожно открыл дверь, вошел и застыл, давая глазам время адаптироваться к сумраку каюту, лишь слегка подсвеченному отблеском береговых огней. Полог над койкой был слегка отдернут и за ним угадывались очертания человеческого тела. Или двух?
В трюм грохнулась очередная партия металлолома, и корпус содрогнулся, разнося по судну уже привычную какофонию звуков. Сенечкин ощутил за спиной движение, и кто-то толкнул его в спину. Чтобы не упасть, он взмахнул руками, уцепился за полог над койкой и сдернул его. Койка, если не считать небрежно брошенной куртки Брамудова, была пуста. Он развернулся и увидал силуэт женщины в легком ночном халатике. По иллюминатору скользнул луч прожектора от разворачивающегося крана, и Сенечкин узнал Любу.
– Что ты здесь делаешь!? – закричал он.
– Я искала… А что тут делаешь ты? – закричала она в ответ.
– Я… Я – по долгу службы! Ну, сирена пожарная сработала, когда я… словом, проверить надо было. Вот.
– А я, я… просто захотела в туалет. И заблудилась. Двери все одинаковые. И не надо на меня кричать.
– Так шум же.
У Сенечкиных начиналась семейная жизнь.
На спор
Труднее всего не свихнуться со скуки…
Моряки – народ суеверный, и я не составляю исключения. Если солнце село в воду, я, как и полагается по примете, сообщаю интересующимся, не заглядывая в прогноз, а то и вопреки ему, что назавтра погода будет просто блеск. И наоборот. Если солнце село в тучу, значит, что бы ни пророчили синоптики, природа на завтра непременно устроит какую-нибудь пакость. Злую бучу, если точно следовать стихотворному изложению. Пока народная мудрость не подводила.
Подобного рода приметы и поговорки у моряков придуманы на любые события, и я тешу себя надеждой, что когда-нибудь сяду за письменный