Каленым железом. Евгений Попов
где его искать? – спросила девочка.
– А нечего его искать, – ответила мама. – Ходят, ходят – надоели. Надо будет – он сам тебя найдет. Нечего его от занятий отвлекать. У него сессия на носу!
И захлопнула дверь. А девочка отошла к стенке, ковырнула ногтем штукатурку и стала ждать. Но Вовик не пришел. В подъезд заходили другие люди: катили коляски, несли свертки, сумки, пакеты. Здоровались, смеялись. А Вовика все не было. Девочка пошла домой.
А Вовика все не было. Девочка раз видела его через стекло. Он ехал на задней площадке трамвая и что-то объяснял, жестикулируя, своим друзьям. Он рассеянно скользнул взглядом и, наверное, на самом деле не заметил девочку.
А она шла в номерную баню. Она купила за 35 копеек билет и зашла в душевую кабину. Она вынула карманное зеркальце и стала смотреть свой живот. Живот точно стал выпуклый. Девочка повернула кран. Звонко лилась вода из-под потолка. Девочка заплакала.
А как-то она встретила Вовиного отца. Высокий, еще выше, чем сам Вовик, плечистый, стриженный под полубокс, папа вышел из машины, размахивая портфелем.
– Привет, кнопка! – обрадовался он. – Что не заходишь? Или с Вовкой поссорились, с оболтусом?
– Да нет, – сказала девочка.
– А что такая квелая? Круги под глазами?
– Пузо у меня, – сказала девочка.
– Чего? – поперхнулся отец. – Ты что болтаешь такое?
И девочка взяла да ему все и рассказала. И вечером того же дня папа имел с сыном продолжительную беседу.
– Ну и что ты, сын, собираешься теперь предпринять? – наконец спросил он.
– Учиться, учиться и еще раз учиться, – пожал плечами Вовик.
– А девка что будет делать, сволочь?
– А я ей десятку дам, пойдет да и выскребет, – ответил Вовик и тут же получил прямой удар в челюсть.
Ворвалась подслушивающая мать.
– Не смей бить ребенка, фашист! – кричала она. – Ему рано жениться. И эта особа вполне совершеннолетняя. Она знала, на что идет. Ты ведь ей не обещал жениться, Вовик?
– Конечно, нет, – угрюмо ответил Вовик, подсасывая сочащуюся кровь.
– И я не позволю, чтобы мой сын женился на первой попавшейся деревенщине…
– Позволишь, – недобро бормотал отец. – Позволишь! Вовик тебя попросит, и ты позволишь. Ведь правда, Вовик? Попросишь?
– Да на кой она мне на самом деле, папа? Мне еще учиться три года. Ну, на кой она мне? А потом, кому известно, что ребенок от меня? Может, и не от меня.
– Подлец! – Папа смотрел на сына с отвращением. – Подлец! Неужели ради таких воевал я на фронте, и строил, и мерз, и голодал?
– Ну, пошел… – сказала жена.
– Не пошел! – взорвался строитель. – А сделал ребенка – пускай женится. И – никаких. Все! Позорить я себя не позволю. Меня полгорода знает.
Вовик неожиданно развеселился:
– А! Могу и жениться. Мне – один черт! Она, правда, не шибко красивая. Были у меня и покачественней.
Отец тоже улыбнулся.
– А это ничего, – сказал он. – Знаешь восточную пословицу? Красивая жена