Тайное сокровище Айвазовского. Юлия Алейникова
один сидит, ждет тебя, а ты отсиживаешься в кабинете.
Но домой идти он действительно боялся. Знал, что Костя ждет его и, едва Сергей переступит порог, выскочит в прихожую. И в глазах его будет жгучий немой вопрос: ты нашел убийцу моей матери?
И Сергею снова будет нечего ответить.
Капитан Коростылев тяжело вздохнул, поднялся из-за стола, нахлобучил ушанку, вздохнул протяжно, потер рукой заросшую щетиной щеку и вышел из кабинета.
В квартиру зашел тихо, не бухая привычно дверью. Но Костик все равно услыхал, вышел в коридор. Взглянул на Сергея и по его виноватому лицу все сразу понял. Как всегда, ничего не сказал – пошел прямо на кухню ставить чайник и греть картошку. Баба Даша уже спала. Она всегда рано ложилась, по старой деревенской привычке, и вставала ни свет ни заря. Так что в квартире они все равно что одни были.
Пока Костик хозяйничал и накрывал на стол, Сергей успел умыться и переодеться. Когда сел за стол, Костя как раз внес в комнату тяжелую чугунную сковородку.
– Себе-то положи, наверное, голодный уже, – заглядывая Костику в глаза, предложил он. Тот, как заправская хозяйка, наваливал ему дымящуюся, с золотистой корочкой картошку со сковороды.
– Да нет, я ел. Мы с Дарьей Федоровной ужинали.
Костик налил ему чай и достал из буфета сахарницу.
Сергей крякнул и посмотрел на стол. Справа от тарелки лежал нож, слева вилка. Нож был большой, с деревянной ручкой. Обычный кухонный нож, других у него в хозяйстве не было. Но Костик всегда накрывал на стол, как учила мама. И Сергей Игнатьевич неловко, стесняясь собственной дремучести, взялся за приборы.
– Как в школе сегодня? – Он изо всех сил старался отвлечь Костика, наблюдающего за его руками.
– Да ничего, – протянул он так, что Сергей напрягся. По лицу мальчика было видно, что-то его тревожит.
А ведь он лично ходил к директору, объяснял ситуацию. Просил быть к парню внимательнее.
– Дядя Сережа, а меня теперь в детский дом сдадут? – словно о чем-то неважном, спросил Костя. И в угол комнаты глазами уткнулся.
– В детский дом?
Об этом Сергей до сих пор не думал, некогда было.
– Сегодня Василиса Антоновна сказала, что один я жить не могу, а родственников у меня нет, поэтому меня будут в детский дом определять. – Голос звучал напряженно, глухо.
– Да-а. Наверное, она права.
В комнате повисла тяжелая тишина. Костя как-то сник, сжался и сидел, не двигаясь, со скорбно согнутой спиной.
– Гм, – прокашлялся Сергей Игнатьевич и сбивчиво начал: – Я, Костя, вот что подумал. Мы же вроде все равно, это, вместе жить собирались, то есть еще до…
Да что он мямлит, как девица на выданье, рассердился на себя Сергей.
– Осиротели мы с тобой, Константин, так давай уж вместе держаться. Если ты, конечно…
Договорить он не успел – Костя сорвался с места, обхватил его за шею, так крепко, что Сергею даже дышать тяжело стало.
Он обнял мальчика, прижал к себе, тихо забормотал, борясь с комом в горле.
– Ничего, Костик,