Священная супруга. Василий Фомин
у нас с тобою появились дети, – нам нужно лечь рядом, обнять друг друга, очень крепко, и… и заснуть!
– Ой, пап! Ну, ты же врешь! Ты врешь, врешь, и врешь! Я чувствую, что врешь ты все мне! Ну, как не стыдно! Врать! Вот смотришь мне в глаза – и врешь! Ты думаешь, я не могу отличить правду от вранья? Меня же великий мастер обучает! Я же ведь совсем не дура.
– Так, жена моя, давай договоримся так – когда ты будешь точно знать, что все это не так, как я сказал, или, что собственно одно и тоже, будешь точно знать, как это нужно сделать, мы тогда к этому разговору и вернемся. Ну, а пока мы все сделаем так, как я предложил.
– Ну-у-у, хорошо. – сдалась Нейтикерт и змеей скользнула к отцу. – Значит, лечь рядом. Теперь обнять. Затем заснуть. Вот как бы мне опять не перепутать.
Нейтикерт улеглась рядом и, обняв Меренра, положила подбородок ему на грудь, внимательно глядя черными глазами. Глаза ее были непропорционально большими, просто огромными, на детском лице и производили странное впечатление. Смешливое детское личико и тяжелый взгляд необычайной силы. Два источника наполненные темной переливающееся влагой готовой хлынуть через край.
– Дочь моя, ты скоро вырастишь в прекрасную богиню.
– Ох, пап, что-то как-то очень не похоже. Пока что я уродиной росту. Не понимаю – почему ты, из всех прекрасных женщин Черной Земли, взял себе в жены такую страхолюдную страшилу. Я же вылитая обезьяна. Нос, уши, губы – как-то все наружу, глаза, еще вот эти, как тарелки, и еще я длинная, костлявая, худая. На этого похожа… на как его… на богомола! Вот!
– Ты, только что сказала, что на обезьяну.
– Ну, на богомоловую обезьяну. Или на обезьяновую богомолу.
– Просто, прекрасная моя супруга, ты смотришь на себя не с той стороны с какой надо. – засмеялся Меренра нажимая пальцем на нос Нейтикерт. – Ты самая прекрасная из женщин, что я видел.
– Скажешь тоже, куда мне до Хететенки (вот классическая красота) или до Неферханебты, вот классическая натура! Или, скажем, Имтес. У нее такие сиськи! У-у-ух! Мне даже страшно! Какие они у нее ого-го-го!
– Имтес просто очень красива, а ты прекрасна.
– Ой, пап, ну хватит врать! Если я дурнушка, то это еще не значит что я дура. Так что говори – зачем ты это сделал? Я хочу услышать, что в этом случае женщинам говорят мужчины. И вообще, – все это как-то странно. Ты не находишь?
– Что же тут странного – таков наш древний обычай. – отцы берут себе в супруги дочерей, – кровь Гора очень ценна, чтобы разбавлять ее посторонней кровью. Мы, наш род, крови Гора, обречены на это. Все браки – только внутри семейства.
– Ну да, обычай. Я это понимаю. Не это странно.
– Что же?
– Вот я твоя дочь. Плоть от твоей плоти и я люблю тебя как дочь, то есть ты для меня первейший из всех мужчин возможных. Почти что бог. Никто тебя в моих глазах не превзойдет ни мужеством, ни красотою, ни умом. Я не вижу у тебя ни одного изъяна. Я могла бы полюбить земной любовью кого-нибудь из прочих, но, то не та любовь, что сейчас в моей