Легенда о царице. Часть первая. Явление народу египетскому. Василий Фомин
что это – факт или пожелание? Хотя, по чести говоря, не понял я и остального. Ну, что ж, есть смысл пойти и разобраться с этим самым миром и его сознанием. Мы еще посмотрим, кто здесь живой, и кто здесь мертвый.
Тут он ехидно усмехнулся и с криком – Ийех! – вновь зашвырнул доску прямо в голубое небо.
Картина в точности повторила предыдущую – человек с ослом носились по пустыне уворачиваясь от преследующей их доски.
– Это аллегория какая-то. – сказал некоторое время спустя человек вновь поднимая летучую доску. – Только какая – я ещё в суть ее не въехал.
Он внимательно посмотрел на красно-желтого осла и спросил.
– Эй, непарнокопытное! Ты со мной иль сам ты по себе?
Животное так же внимательно посмотрело на человека и, высоко подпрыгнув, как игривая антилопа, на четырех ногах сразу, встало рядом с человеком. «Нет, не осел» – все же решил человек, взглянув на стать животного. Так они и пошли рядом, легко перебирая шестью ногами, и ветер выдувал шесть струек пыли из-под этих шести непарнокопытных ног.
Что? Почему шести непарнокопытных? А кто сказал, что человек парнокопытное? Софистика, конечно, но и не придерешься.
Человек осматривался с все возрастающим любопытством, хотя, прямо, скажем, любопытствовать было нечего особо – песок, он и есть песок, а не что-либо иное. Несколько раз человек запускал в небо доску, что вносило некое разнообразие в их путь и вызывало сильное возмущение у четвероногого спутника и взрыв веселья у двуногого.
Закончилось сие развлечение весьма неожиданным способом – после очередного броска доска исчезла. Нет, ну она не исчезла, конечно, – чудес на свете не бывает, просто она из полета не вернулась, в чём нет ничего чудесного. Последний раз человек видел доску на фоне солнечного диска, лучи которого ослепили его и он не заметил куда упала доска и подождав некоторое время он легкомысленно махнул рукой и направился далее. Отстраненность небытия, вначале заполнявшая его глаза, постепенно полностью исчезала, испарялась, истаивала, и глаза все разгорались и, наконец, засияли детским радостным и почти щенячьим удивлением.
– Послушай э..э…э ну, скажем, приятель, – обратился он к спутнику, – какая неожиданная мысль, так же неожиданно пришла мне в голову.
И он начал декламировать, размахивая в такт ладонью, а в конце каждой фразы поднимая вверх палец:
– Если смерть моя – есть факт.
– Значит это рай иль ад.
– Если же не различить.
– Этого не может быть.
– А к этому добавить можно.
– Слова, которые сказал Сократ:
– Я мыслю, – значит невозможно,
– Чтоб смерть моя была бы факт.
– Но, если б я подумал дольше,
– Пред тем как это написать,
– Сказал бы совершенно точно:
– Слова сии сказал Декарт.
(текст стихов автора)
– Ну как? Здорово, правда? –