Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции. Сельма Лагерлёф
для гордого гуся, только что осознавшего свое великое умение летать? Белый отчаянно гоготал и вырывался.
И как вовремя успел мальчик! Женщина отстригла только одно или два перышка, как он появился на пороге. Бедняжка истошно закричала. Гном-домовой! Она бросила ножницы, всплеснула в ужасе руками и совершенно забыла про гуся.
А Белый, почувствовав свободу, ринулся к двери. Даже не остановился. На бегу клювом ухватил спасителя за воротник, выскочил на крыльцо, взлетел и уже на лету ловко изогнул шею и забросил на обычное место – на спину.
Так они и улетели, а кухарки и служанки задрали головы и долго смотрели им вслед.
Монастырский парк
Но давайте вернемся немного назад. Покуда гуси издевались над лисом Смирре, мальчик украдкой перелез на большое дерево, забрался в брошенное беличье гнездо и, не дождавшись конца представления, уснул как мертвый. И немудрено – полночи просидел на тоненькой веточке и боялся закрыть глаза, чтобы не свалиться прямо в пасть Смирре.
Проснулся уже к вечеру и пригорюнился. Радоваться-то нечему. Гуси наверняка доставят его домой, и что делать дальше? Предстать перед родителями в виде гнома?
Он вернулся на озеро и понуро ждал приговора. Но никто даже словом не обмолвился. Будто и не было вчерашнего разговора.
Наверное, посчитали, что Белый слишком устал, чтобы перенести его домой.
На следующее утро гуси пустились в путь еще до рассвета. Теперь он окончательно уверился, что настал час расставания.
Но странно – ни его, ни Белого никто не гнал. Непонятно, почему им дана отсрочка. В чем дело? Должно быть, гуси не хотят отпускать Белого в обратный путь на голодный желудок. Ну и хорошо… Он радовался каждой минуте, отдаляющей его от возвращения. Сама мысль показаться родителям в таком виде была невыносима.
Они летели над Эведклостером. Большой парк и очень красивый старинный дом с мощеным двором и ухоженным старинным садом. Беседки и перголы, тщательно постриженные кусты, пруды, фонтаны, вечнозеленый газон, на обочинах высыпали первые весенние цветы.
И ни одного человека.
Гуси несколько раз облетели парк, убедились, что там и в самом деле никого нет, и теперь летели совсем низко.
– А это что за будка? А это что за будка? – закричал один из гусей, увидев собачью будку.
Из будки рванулся цепной пес и яростно залаял:
– И это вы называете будкой, вы, бродяги? Ослепли, что ли? Это замок, а не будка! Посмотрите, как много окон, какие красивые стены, какие порталы! А терраса? Жизнь отдать за такую террасу! Будка! Идиоты! Сад, и теплицы шикарные, и мрамор! – Он даже привзвизгнул. – Мрамор! Настоящий мрамор! Будка! Придет же в башку… И парк большой, там и бук, и орешник, и дуб, и елки с соснами, и косули бегают. И все это вы, чурбаны деревенские, называете будкой? Да вы поглядите, сколько вокруг всяких сараев и складов – целая деревня. И церковь есть, и пасторская усадьба… вы, неучи носатые, обозвали будкой самое большое поместье во всем Сконе! Висите в небе, дармоеды, и ничего под собой не видите. Здесь чуть не вся земля принадлежит