Драконий Катарсис. Изъятый. Василий Тарасенко
влепив пощечину Кольке. Тот и бровью не повел! Лишь сказал, заботливо помогая хозяйке снять верхнюю одежду:
– Тебе сказали что-то неприятное, солнце? Мне кажется, они отдадут тебе то, что нужно, дорогая.
– Заткнись, – процедила Родерия, усаживаясь на постель в одном тонком пеньюаре.
Буниэль за ее спиной что-то едва слышно прошептал, явно не сдержавшись. На что посланка королевы мгновенно обернулась и уткнула в грудь гехая растопыренные пальцы правой руки. Буниэль стремительно покрылся синюшной бледностью и испариной, видимой даже мне, из шкафа. Ему определенно стало плохо – судя по всему, Родерия сделала что-то с помощью магии. Фаворитка прошипела:
– Знай свое место, гехай.
Николай же однозначно НЕ ВИДЕЛ происходящего. Он продолжал улыбаться и наводить суету, словно действительно переживал обычный семейный вечер. Родерия гневно оттолкнула от себя Буниэля, и тот рухнул на пушистый ковер у кровати, судорожно силясь вдохнуть полной грудью. Из-под прикрытых век бледного эльфа потекли скудные слезы, которые он тут же постарался смахнуть. Я же в своем укрытии едва сдерживался, чтобы не выскочить и не навалять дуре с замашками садистки. И по фигу, что наши весовые категории не в мою пользу… Остановило то, что все еще только начиналось. Родерия встала с постели, уперла изящные руки в бока стройного тела и приказала, глядя на Николая:
– Иди в постель, раб. Я хочу подзарядиться.
Колька радостно улыбнулся, словно услышал самый распрекрасный комплимент в жизни, быстро разделся сам и помог Родерии избавиться от последнего предмета одежды. Фаворитка жестко схватила его за горло и сказала:
– Надеюсь, сегодня ты сдохнешь, радость моя.
Николай суетливо поймал руками вторую ладонь хозяйки и с нежным трепетом поцеловал, как это делают по-настоящему влюбленные. Если бы не те знания, что я получил за сегодняшний день, поверил бы однозначно, что стал свидетелем классической пары «хозяйка – раб». И от мысли о том, что второй тут явно заморочен, стало тошно… То, что началось дальше, разорвало мое сознание яростью.
Двойственность происходившего просто терзала на части. Глядя на то, как жестоко зверствует одна и «наслаждается» второй, я едва сдерживался от выхода «в свет». Помочь Кольке было нереально – что-то во мне хладнокровно пробилось сквозь злобный угар пылающего тела и не оставило сомнений в бесполезности таких действий. Заклятие действительно было необратимым.
В самый разгар вакханалии на постели поднялся с пола Буниэль, взгляд которого поразил меня пустотой обреченности. Эльф замер в прострации, глядя невидящими глазами на извивавшихся среди простыней насильницу и ее околдованную жертву.
Оставить это без последствий сил не оставалось никаких. Бесшумно распахнув створки шкафа, я словно в рукотворном дурмане подошел к кровати под балдахином и сказал охрипшим от сухости во рту голосом:
– Ничего, если я тут свечку подержу?
Глава 11
Очевидец?