Скандалы советской эпохи. Федор Раззаков
и А. Довженко), кто вместо доступных простому народу произведений создает заумные творения, да еще напичканные вредной идеологией. Особенно сильно возмутил поэта эпизод с эротикой – метаниями обнаженной невесты в пустой избе. Повторюсь, что для советского кино подобные сцены были в диковинку и вызывали у большинства зрителей настоящий шок. В устах Бедного суровые оценки по адресу данного эпизода выглядели следующим образом:
…Особливо хороша исступленная
Девица оголенная.
Вот где показ, так показ!
В самый раз!
В настоящую точку!
Содрали с девицы сорочку
Всенародно, публично!
Это что ж? Не цинично?
Это что же? Терпимо?
В театре на сцене недопустимо?
А допустимо в кино?
Это – умно?
Это – НЕОБХОДИМО?
У нас ссылались не раз и не два
На ленинские слова:
«Из всех искусств для нас важнейшим
является кино».
И главного в этих словах не заметили,
Основного не сметили:
Не важнейшее само по себе,
А ДЛЯ НАС, в нашей острой борьбе
Наших врагов НЕ ЖАЛЕЮЩЕЕ,
Боевое, ударное средство,
А НЕ САМОДОВЛЕЮЩЕЕ
КИНОЭСТЕТСТВО!
Продвинуть здоровое кино в массы в городе,
А еще более того в деревне.
Так Лениным сказано.
А в картине ЗДОРОВОЕ что нам показано?
Эта псевдоземля,
Девицу для всех оголя,
Показав нам лицо напряженное,
Буйной похотью зло искаженное,
А не юное, резвое,
Целомудренно-трезвое,
Деловито-суровое,
Это что же, явленье ЗДОРОВОЕ?
И неужто мы эти ПОЛОВЫЕ ГРИМАСЫ
Будем гнать, «продвигать» в пролетарские массы?
Ну а если картина дойдет до села,
Не прибавится ль силы в кулацких угрозах:
– Братцы, видите? Девок и баб до гола
Коммунисты разденут в безбожных колхозах!
Нет у них, коммунистов проклятых, стыда! —
Вот мы с голой девицей воспрянем куда!..
Разгуделися киношмели,
Рекламой кричат неослабной
В честь кинокартины «ЗЕМЛИ»
Контрреволюционно-похабной!
Вот до чего мы дошли!..
Эта публикация вызвала шок у Довженко. По его же словам: «Я был так подавлен этим фельетоном, мне было так стыдно ходить по улицам Москвы, что я буквально поседел и постарел за несколько дней. Это была настоящая психическая травма. Я даже хотел умереть…»
После фельетона режиссера заставили купировать картину, и в корзину полетели два эпизода: у трактора и сцена в хате невесты (та самая «обнаженка»). И только после этого фильм вышел в прокат. Публика шла на него неохотно, поскольку к массовому кинематографу этот шедевр никакого отношения не имел. А вот за рубежом картина была названа гениальной. Спустя 28 лет на Брюссельском кинофестивале