Гражданин начальник. Виктор Пронин
Он некоторое время иронически посматривал на следователя, как бы слегка его жалеючи, а сам быстро-быстро соображал, потому что вопрос Пафнутьев поставил достаточно жестко.
– Но, Паша, надо ведь когда-нибудь заявить о себе! Ты же у нас самый способный! – пошутил Анцыферов, но шутка оказалась настолько прозрачной, что он сам устыдился и, чтобы сгладить промах, похлопал Пафнутьева по руке, дескать, мы-то с тобой прекрасно друг друга понимаем.
– Самые способные в отпуск летом ездят. Вон, половина кабинетов пустые. В командировки, на совещания разные… Благодарности получают, а то и ордена. Я не прав?
– Прав, как всегда, – ответил прокурор с легким раздражением. – Дадут и тебе орден. Если заслужишь.
– Спасибо. Буду стараться.
Против желания Анцыферова разговор получался тяжелый, с какими-то обидами, с намеками на что-то недополученное. Не любил он такие разговоры, не было в них легкости, понимания с полуслова, готовности пойти навстречу, помочь.
– Значит, так, Паша… Человека застрелили час назад прямо на улице. На пересечении Карла Маркса и Миклухо-Маклая. Проезжали двое на мотоцикле и на ходу, из обреза, картечью… Представляешь? Ужас. Собрался народ, шум, крики, в наш адрес слова нехорошие прозвучали…
– Что-то новенькое, – с интересом проговорил Пафнутьев.
– Да, я тоже ничего похожего не помню. Было-было, но такого… Ни в какие ворота.
– Кого убили?
– Водитель. Некий Пахомов.
– Где-то я слышал эту фамилию…
– В прошлом личный шофер Голдобова – начальника управления торговли.
– Да? – Пафнутьев первый раз за все время разговора в упор посмотрел на прокурора, причем с таким неподдельным изумлением, что тот ощутил неловкость, будто по неосторожности оплошал, брякнул что-то неуместное. Так оно, в общем-то, и было, Анцыферов спохватился, настороженно взглянул на следователя – понял ли тот его промашку? Но Пафнутьев сидел сонно-недовольный, и, похоже, это его настроение было вызвано лишь свалившейся нервотрепкой с расследованием убийства.
– Значит, договорились, – Анцыферов поднялся, неуловимым движением одернул жилет, вышел из-за стола. – Отправляйся немедленно на место происшествия. Вернешься – расскажешь во всех подробностях.
– Так уж и во всех, – Пафнутьев тоже поднялся, неловко выпрямился у стола.
– Дело шумное. Никаких заявлений журналистам и телевизионщикам… Молчать ты умеешь, я знаю.
– У меня на сегодня люди вызваны, – Пафнутьев не пожелал услышать похвалу. – Как с ними?
– Отменяй все допросы, запросы… Понял? Отменяй.
– Было бы велено, – Пафнутьев пожал плотными плечами, скучающе посмотрел в окно. – А что… Уже кто-то вел следствие?
– Убийство совершено час назад! – отчеканил Анцыферов. – Какое может быть следствие? Что ты несешь?!
– Так это… Если тебе, Леонард, уже известно, что стреляли из обреза, что в патронах были не пули, не дробь, а картечь, что убийц было двое, они на мотоцикле, если тебе известно, что убит водитель