Мессалина (сборник). Рафаэлло Джованьоли
мечом, когда наконец увидел, как в двери, через которую входила Агриппина, появилась Локуста, сопровождаемая худым, почти лысым голубоглазым молодым человеком. Несмотря на то что вошедший был одет, как плебей, походка выдавала в нем знатного патриция. Веспасиан сразу узнал посетителя. Это был Сервий Сульпиций Гальба.
– С чем пожаловал, знаменитый Гальба? – спросила Локуста таким тоном, словно ей было не в диковинку принимать столь могущественных гостей.
– Как? Ты меня знаешь? – спросил, нахмурившись, Гальба и, остановившись, в упор посмотрел на колдунью.
– Разве можно не знать человека, побывавшего и эдилом, и претором, и консулом, человека, который в отличие от многих сановников носит имя древнего, прославленного рода?
Видимо, Гальба был польщен этими словами. Пройдя за Локустой в комнату, он занял предложенное место на софе.
– Мое имя лучше оставить в покое. Я пришел потому, что хочу попросить тебя объяснить одно чудо.
Прежде чем отвечать, колдунья взяла его правую руку и, повернув ладонью вверх, внимательно посмотрела на нее. Потом спросила:
– О каком чуде идет речь?
– Это было пятнадцать лет назад, вблизи Тусколо…
– …где у тебя есть вилла, – опередила его Локуста, не отрывавшая взгляда от руки собеседника.
– …где у меня есть вилла, – продолжал Гальба, не обратив внимания на реплику Локусты. – Там я однажды повстречал гадалку, которая вот так же долго изучала линии на моей ладони.
– Она предсказала, что когда-нибудь ты удостоишься наивысшей власти в империи, – снова перебила его колдунья. Произнеся эти слова самым безучастным тоном, она подняла глаза на посетителя.
На сей раз Гальба вздрогнул и, вырвав ладонь из рук колдуньи, изумленно уставился на нее:
– Откуда ты знаешь?..
– Ох, уж мне эти маловеры… Разве я не смотрела на тайные знаки судьбы, запечатленные на твоей ладони?
– Неужели это возможно? – воскликнул Сервий Сульпиций, еще не оправившийся от удивления. – А нет ли здесь какого-нибудь обмана или надувательства?
– Какой обман? Какое надувательство? Какой может быть обман в том, что я вижу собственными глазами?
Гальба немного помолчал, на его лице промелькнула тень тщеславного самодовольства, потом он опустил голову и пробормотал:
– Все-таки странно! Очень странно!
– Странно? Но почему? Кому странно? – спросила Локуста и ответила самой себе: – Странно тому, кто не верит в могущество магии и не знает, что наше древнее искусство отражает истину!
После непродолжительной паузы она добавила:
– А теперь, если ты не против, расскажи мне, что произошло после того чудесного пророчества. Может быть, мне удастся объяснить его.
– Хорошо, – неуверенно прошептал Гальба, еще не поборовший своего замешательства. Поразмыслив немного, он вымолвил: – Тогда я не поверил гадалке и в насмешку воскликнул: «Да, я стану императором, но не раньше, чем разродится самка мула!»
– И был прав! – заметила Локуста.
– Да…