Прибрежный пират. Эмансипированные и глубокомысленные (сборник). Френсис Скотт Фицджеральд
для которых играли.
Он возмущенно поднялся:
– А у вас довольно злой язычок!
– Простите меня, – сказала она, рассмеявшись, – но я не привыкла к мужчинам, потчующим меня историями своих жизненных амбиций, особенно живущим такой сверхидеальной жизнью.
– Почему же? Чем же обычно услаждают ваш слух мужчины?
– Ну, они говорят обо мне. – Она зевнула. – Они говорят мне, что я – воплощение молодости и красоты.
– А что говорите им вы?
– А я молча соглашаюсь.
– И каждый мужчина говорит вам, что любит вас?
Ардита кивнула:
– А почему бы и нет? Вся жизнь вертится вокруг единственной фразы: «Я люблю тебя».
Карлиль рассмеялся и сел:
– Совершенно верно. Неплохо сказано. Вы придумали?
– Да, ну, точнее, я на это наткнулась. Это не важно. Просто это мудро.
– Это типичное выражение вашего класса, – серьезно произнес он.
– О нет, – быстро перебила она, – не начинайте снова лекцию об аристократичности! Я не люблю людей, которые говорят о чем-то серьезном по утрам. Это легкая форма безумия, что-то вроде послезавтрачных приступов. Утром нужно либо спать, либо плавать, либо вообще ничего не делать.
Через десять минут они широко развернулись, собираясь пристать к острову с севера.
– Что-то тут не так, – глубокомысленно заметила Ардита. – Вряд ли он хочет просто бросить якорь у этих скал.
Они шли прямо на скалу высотой футов сто с лишком, и только когда до камней оставалось не больше пятидесяти ярдов, Ардита увидела цель. И захлопала в ладоши от удовольствия. В скале была расщелина, совершенно скрытая нависавшим сверху каменным козырьком, и через эту щель яхта прошла в узкий канал, где мягко плескалась кристально чистая вода, окруженная высокими серыми стенами. А затем они бросили якорь в зелено-золотом мирке – залитой солнцем бухте, где вода казалась застывшим стеклом, а по берегам росли небольшие пальмы. Все вместе напоминало зеркальные озера и игрушечные деревья, которые дети ставят в песочницах.
– Чертовски неплохо! – возбужденно воскликнул Карлиль. – Видно, маленький пройдоха прекрасно знает этот уголок Атлантики!
Его чувства были заразительны, и Ардита тоже возликовала:
– Это самое что ни на есть лучшее убежище!
– О господи! Да это же остров из книжки!
На золотую гладь воды спустили шлюпку, и они пошли к берегу.
– Пойдемте осмотрим остров, – сказал Карлиль, когда шлюпка уткнулась носом в мокрый песок.
Бахрому прибрежных пальм окаймляли целые мили ровного песка. Они пошли в глубь острова, на юг, миновали кромку тропической растительности на жемчужно-сером нетронутом пляже, где Ардита сбросила свои коричневые спортивные туфли – как видно, она сознательно избегала носить чулки – и продолжили путь по берегу. Затем, не торопясь, они вернулись на яхту, где неутомимый Бэйб уже успел приготовить для них ланч. Он выставил часового на вершине утеса, чтобы присматривать за морем со всех сторон, хотя у него и были большие сомнения