Книга превращений. Марк Чаран Ньютон
что провожатый относился к ней с нескрываемой враждебностью, – что ж, не он первый. Любая ее просьба встречала у него пренебрежение, он словно обижался на то, что его вообще послали за ней. Но она не ныла и не жаловалась, а, сжав зубы, продолжала идти вперед, лишь бы не говорить об этом.
Немота и безлюдье тех мест, которыми они пробирались, оглушали и подавляли ее, ледяной ветер пробирал до костей. Это был совсем другой мир. Много лет она жила среди неумолчного шума: криков и аплодисментов зрителей, воплей зевак, подтруниваний девушек в уборной, резких вскриков животных… Теперь она весь день слушала лишь стук копыт лошади, пока та с трудом несла их по заброшенным дорогам Джокулла, а ночью, когда они разбивали лагерь – свое дыхание. Она не имела ни малейшего представления ни о том, где они находятся, ни о том, куда лежит их путь. И ей было все равно. Главное, что впереди ее ждала свобода.
На вторую ночь, пробираясь через густые заросли кустарника, они въехали прямо в сердце умирающего лесного массива, который, как торжественно известил ее провожатый, именовался Гнилым лесом. Темнота не способствовала успокоению ее нервов. Под пологом деревьев сильно и неприятно пахло сырой разлагающейся растительностью, из-под ног их лошади то и дело вспархивали какие-то птицы, пугая Лан до полусмерти.
Со временем, привыкнув к темноте, она стала различать какие-то белесые огоньки, которые парами маячили вдоль края тропы, ведущей к прогалине; их лошадь инстинктивно направилась к ним. Приглядевшись внимательнее, Лан заметила, что огни имеют форму свечей, только горят они не язычками, как обычно, а крохотными сферами, балансирующими каждая на кончике своего фитиля, – воистину культисты владели самыми поразительными предметами. Освещенная тропа словно разрезала лес надвое, и скоро Лан совсем перестала глядеть по сторонам – ее внимание приковали эти крошечные светящиеся объекты.
– Пора слезать, – объявил ее проводник.
Они подъехали к крохотной церквушке, больше похожей на сарай, чем на место отправления культа; да и служили в нем не женскому и мужскому божествам, Астрид и Бору, а тем таинственным технологиям, которые культисты сделали своей монополией. Все следы джорсалирской резьбы были сметены со стен, их место заняли схематические изображения причудливых инструментов, графики с цифрами и символы.
Следом за провожатым Лан прошла сквозь арку дверей и стала спускаться по лестнице, винтом уходившей под землю; в одной руке она держала узелок с пожитками, другой упиралась в стену, пока наконец не нащупала узкий выступ, на который ей велено было сесть и где она сидела теперь, дрожа, свесив ноги в темноту и прислушиваясь к доносившемуся оттуда нарастающему гудению.
Все произошло очень быстро.
Вспыхнули яркие огни, сделав бессвязными мысли, ее глаза закрылись, точно кто-то рукой опустил ей веки…
И тут же раскрылись снова.
Белый камень, покрытый резьбой, резные колонны и фризы были первым, что она увидела. Огромная замысловатая фреска покрывала весь потолок – на ней был изображен какой-то