Фараоново племя. Рассказы и сказки. Ника Батхен
обороны. Скучает теперь на нарах.
– Помню я того клоуна, – угрюмо пробормотал Санек. – Всю жизнь буду помнить. Он Данилу Щуренка порвал. Мы с Данилой дружили, даром, что тот за Львов выступал. Дело было на Киевском чемпионате в две тыщи восьмом ещё. Я тогда первый раз на взрослый ковер вышел. И в раздевалке ко мне Даня подходит, смеется – мол, прицепился какой-то богатый чудик, три штуки баксов сулил, чтобы под него лег. Я, – говорит, – сперва отшучивался, потом послал подальше. Тот взбеленился, глаза бешеные стали – ну, я его и поприжал малех. Мы посмеялись, а потом этот гад против Даньки на ковер встал. Минуты не прошло – свалил его болевым. Данька руку поднял, что сдается – а гад его жах и плечо из сустава напрочь. Врачи год бились, не починили.
– Я тоже слыхал, – свесился с полки парнишка. – Клоун этот к армянину подкатывал… как его бишь?
– Сароян? Петросян? – спросил тренер.
– Петросян. Смешной такой, всегда с крестом на шее выходил драться. Говорили, чемпионом Украины станет. И тут проиграл бой бог весть какому ботану – болтали, тот взятку дал, чтобы не в свой вес пойти, а выше, и армянину тоже деньги совал зазря. А вышел на ковер – отмутузил громилу Петросяна, как пацана из Жмеринки. Все ахнули, судью потом коньяком отпаивали. А Петросян из самбо ушел. В семинарию вроде подался, а сперва вообще в монастырь хотел.
– Теперь понял? – тренер тронул за плечо хмурого Илью. – Понял, олух царя небесного, почему я тебя с соревнования снял?
– Нет, – отстранился Илья, по-детски дрогнув обиженным ртом. – Не понял, и понимать не хочу.
Мосластые кулаки тренера сжались, казалось, он вот-вот шарахнет по столику – нет. Медленно взял воды, глотнул, поставил на место маленькую бутылочку, тщательно прикрутил крышку.
– А ты все же попробуй понять, дружок – чай не боксёр, чтобы в голову есть. Коломийца Петра, донецкого мастера, помнишь?
Понурый Илья кивнул. Тренер продолжил:
– Коломиец – взял деньги, овдовел, спился. Иванов Юрка – взял, под машину попал. Шабанов – не взял, проиграл бой, покалечил колено. Олег Липинский – чемпион Харькова, богатырь – проиграл, получил гематому в мозгу, умер. Он у меня учился, Олег, ещё мальчишкой. Я за этим клоуном давно следил, да все никак он мне под руку не попадался. Так что скажи богу спасибо, что ты ко мне сразу пришел. И я скажу, а как доедем – в Лавру схожу.
– Это к нему «скорая» приезжала, Николай Иваныч? – догадался Илья.
– Нет, – поморщился тренер. – Ко мне. Ему врач как мертвому припарки… Да что вы, как маленькие?
На лицах спортсменов проступила одна и та же громкая мысль. Но тренер от неё отмахнулся.
– Не убивал я клоуна. Он сам умер. По правилам. Знаете, что говорят японцы?
– Что именно? – осторожно спросил молчавший до сих пор Гриня.
– Что учитель в ответе за своих учеников. Я клоуна поутру ещё в клубе приметил – щуплый, рыжий, волосы