Спасти Мейерхольда. Роман Апрелев
вы можете сказать о профессии токаря?
– Ничего… Чего тут говорить?
– Но это почетный труд?
– Ну, да.
– А расскажите, почему почетно быть токарем.
– Ну, я не знаю…
Харитон застенчиво вытирал руки о спецовку и улыбался в камеру. Наверно, так бы улыбались, смотря в глаза друг другу, Джоконда и Гагарин. Когда Роман досадливо поблагодарил работягу за интервью, Харитон спросил, во сколько смотреть себя по телевизору.
В машине корреспондент достал блокнот, чтобы набросать закадровый текст, но мысль непокорно отклонялась от главного предмета. «Кто-то еще продолжает считать нас четвертой властью? В России даже судебная не является самостоятельной ветвью. Третий Рим, четвертая власть. Все у нас как-то так… Пятая нога, одним словом. Нет, двумя. Журналистом быть хорошо, потому что можно бесплатно проходить на многие мероприятия. Иногда там даже кормят, дают блокноты и ручки. Как-то раз даже бесплатный антивирус от самого Касперского перепал. Вот только свободы слова у нас нет. Можно писать эпатажные глупости в блоге, обличая правящую партию, можно использовать табуированную лексику в людных местах. Но независимых СМИ нет. Либо на власть, либо на бизнес, который рвется во власть».
Апрелев попробовал поделиться нахлынувшим с оператором, но Боря предпочитал конкретные разговоры, а не об абстрактных ценностях книжного гуманизма. Хотя парень он хороший, непьющий – среди операторов это большая редкость.
Хотя главная нервотрепка с неудачной рекламой была уже позади, осадок, конечно, оставался. Чтобы развеяться, вечером Апрелев поехал на Мамаев курган проверить, открывалась ли дверь. Безусловно, так и было. Жвачка порвана посредине. Кто-то заходил или выходил – это единственное, что можно было знать наверняка.
«Надо попасть внутрь. Может, там что-нибудь прояснится. Вот только как бы это сделать? Просто так не пустят».
И тут ему в голову пришла мысль. Пока рано называть ее замечательной.
– Ярмольник!
Роман решил, что ему поможет Леонид Ярмольник. Если, конечно, удастся его уговорить.
Следующим утром Апрелев, как обычно, пришел на остановку. Автобус уже стоял. А внутри сидел Ярмольник с портфелем на коленях. Всё как всегда. Как этого мужчину зовут на самом деле, Роман не знал. Да и не было повода спросить. Но он был очень похож на артиста Леонида Ярмольника, поэтому выделить его из числа остальных постоянных пассажиров труда не составляло.
– Доброе утро, – поздоровался журналист, присаживаясь рядом.
– Здравствуйте.
– Я вижу, вы каждое утро ездите.
– Ну да, на работу.
– Знаете, у меня к вам деловое предложение. А вас, простите, как зовут?
– Меня? А зачем вам?
– Ну не Леонидом же вас называть!
– Меня зовут Харитоний.
– Харитоний? – сразу вспомнился улыбчивый рабочий, вытачивающий штуцер.
– А что вас смущает?
– Нет, отличное имя. Просто очень редкое.