Красно Солнышко. Александр Авраменко
Гляди за Олушем!
– Понял, брат!
Друг сбавил темп, оттягиваясь назад и пропуская вперёд остальных. Сообразил, что приглядеть за молодшим обязательно нужно.
Левой – правой. Левой. Правой. Ритм подходящий. Снег, правда, рыхлый, но терпимо. И пот перестал лить в глаза. Словно обрезало. Зорко смотря вперёд, выглядывал коварные ловушки, взметая комья снега за собой. Выскочил на торный путь – бежать куда как легче! Осталось-то всего две версты – и слобода! Промчался саженей триста, оглянулся – все здесь. Все двенадцать отроков. Последними бегут Храбр и Олуш. Нормально. Замер перед покрытыми льдом плахами ворот, отдуваясь. Ан, всё же не в пример легче ему дался этот пробег! В прошлые-то разы едва не валился с ног, оказавшись перед вратами. А сейчас – ничего. И грудь уже успокаивается, и хрипа со свистом внутри нет.
– Все?
– Все! – отозвался нестройный хор голосов.
Слав уловил и глас новика. Кивнул одобрительно, степенно подошёл к воротам, взял колотушку, стукнул в било. Негромко. Лишь бы знак подать. Едва слышно скрипнули петли, разошлись створки. Вот и слобода. На пороге воинской избы стоит дядька Святовид, усмехается одобрительно в длинные усы.
– Храбр, Слав. Как помоетесь, зайдите ко мне.
– Да, дядько!
А глаза уже видят вкусно хрустящих овсом трёх незнакомых коней у коновязи под высоким навесом. Гости? Не дело проявлять излишнее любопытство. Сейчас в баню, смыть с себя пот и шлак, что выступили на коже после такого испытания. Простирнуть быстро едким щёлоком насквозь мокрые порты и рубаху, поменять на чистое. Потом – ужин. Поскольку обед отроки пробегали по лесам и буеракам. И уж потом лишь к дядьке, в его избу, где старые вои-воспитатели живут.
…Постучали в дощатые двери. Дождались разрешения, вошли в жарко натопленную избу, обстучав в сенях поршни от снега, поклонились в пояс, выказывая уважение старшим и гостям. Выпрямились, жадно рассматривая прибывших. Двое – воины в расцвете лет. Третий младше их, годов двадцать на вид. Одеты добротно. Белёного льна толстые штаны, такие же рубахи. По вороту у каждого – родовые узоры. Да… Вовсе незнамые почему-то. Хотя видно, что дядька Святовид почёт и уважение гостям оказывает нешуточное: стол ломится от яств, на Божьей ладони даже туес немалый стоялого мёда. Однако… И взгляды у всех троих чужаков пронизывающие. Суровые. Одновременно оценивающие.
Дядька глазами показал – в угол идите. Отроки вновь поклонились, молча уселись на лавке там, где велено.
– Они? – Похоже, старший из гостей.
Наставник кивнул:
– Эти. У одного – слух редкий. Иной раз такое разбирает, что диву даёшься.
Это о Храбре. У него такой дар.
Одобрительные кивки гостей. Потом самый молодой с какой-то непонятной иронией взглянул на Слава:
– А сей отрок чем знатен?
Святовид в ответ едва заметно улыбнулся:
– Словенин он.
И – как отрезало. Ну да, словенин.