Грааль Иуды. Валерий Иванов
он, местечковый еврей!
НОЗДРЯ СОВРАЩАЕТ ВИКТОРА
– Слушай, ты извини меня.
– За что?
– Что хотела тебя выгнать. Ночью. В мороз. Без денег. Чем тогда я лучше Гуляша? А если бы ты замерз где-нибудь насмерть? Ты мне помог, а я тебя хотела выгнать. Ну не дрянь ли я? Дрянь! Извини. Вот так у меня всегда! Наделаю гадостей, а потом жалею… Ты правда ничего не помнишь? Бедненький…
Ксения обняла Виктора, поцеловала. Он неумело ответил. Она разделась. Морщинистые соски отвисших грудок смотрелись старыми. Ему показалось, что девушка застенялась.
– Ну, ты чего, – задиристо спросила она, – я тебе не нравлюсь?
– Нет, почему…
В запотевшем стекле молодой смуглый мужчина с мускулистым торсом неловко обнимал тонкую стройную девушку, которая больше любовалась собой, чем партнером.
– Вообще-то, я на любителя. Вся какая-то продолговатая. Смотри, глаза длинные и узкие, губы – ну, губы вообще! Это не силикон, не думай! Ноги длинные, но, блин, практически без бедер. И сисечки длинные. Как у кормящей козы. Я как карта без широты, одна долгота. Не понимаю, что мужчины во мне находят? Ты меня целуешь, как Иван-царевич жабу на болоте. Тебе что, противно?
– Я забыл, как это делается.
Она не поверила.
– Что, серьезно? Ты забыл даже это? Прикольно! Все как в первый раз. Я и забыла, как это у меня было в первый-то раз. А ты глупости показывал в детсаду? Я показывала. Эксгибиционизм у меня с детства. Ну давай, будем тебя всему заново учить. Для начала погладь меня по спинке, вот тут, между лопаток. Нет, за грудь сразу не хватай. Мягше… нежнее… ну ты чего… вот так… в шею можешь поцеловать… Дай я тебе губы смажу, они у тебя обветрились, ты меня так всю поцарапаешь, я девушка нежная… Теперь вот здесь потрогай… Вокруг сосков языком, води, води… Дай руку, сюда… палец введи, да один! Чуть-чуть… шевели… Ну-ка, посмотрим, какой у тебя размерчик… Чего испугался? Так и надо, да нет, вот глупый, не опух, а встал. Все нормально… тебе разве не приятно? А ноготочками вот здесь? А так? Ого, какой у тебя… Я оралка. Знаешь, что это такое? Я все познаю через рот. И ору, между прочим, так что ты не пугайся. А то некоторые с кровати падают от неожиданности…
Ее шея и грудь покрылись красными пятнами возбуждения, она сделалась похожей на самку ягуара.
«ГРОЗНЫЙ МСТИТЕЛЬ ЗА ПОГИБШИХ КОММУНАРОВ»
(Триптих Народного художника СССР Ивана Ледовских «Гражданская война в России»)
Вагоны трясло и шатало. Флагманский бронепоезд Красной Армии мчался на фронт, набитый вооруженными матросами и суровыми, закованными в скрипящую кожу, комиссарами.
И никто из них не узнал бы в роскошной баядерке, облаченной в душистое облако восточного пеньюара, знаменитого железного комиссара Балтфлота Ларису Рейснер!
Колени ее упираются в белый войлок каспийской кочевой кибитки, голова зарылась в пушистый пах вождя, видны лишь каштановая макушка, поднимающаяся и опускающаяся в размеренном ритме,