Мы обязательно сбудемся. Ирина Турнаева
в третий раз, – с улыбкой подумал Евгений. – Ты была права…
***
Молния ударила в стоящий поблизости светофор. От неожиданности Евгений вздрогнул. Он так погрузился в книгу, что происходящее вокруг лишилось всех своих красок и звуков. Но оглушительный треск мощнейшего электрического разряда вернул его обратно в реальность. Пару секунд Евгений смотрел на попавший под горячую руку стихии светофор, словно выжидая, что гроза повторит свой трюк. Но ничего не происходило.
Немного успокоившись, молодой человек перевернул страницу…
«…Дверь подвала распахнулась, и мы с Кириллом вошли внутрь. Тусклая лампочка, одиноко свисающая с потолка, предоставила взору удручающую картину: вдоль самой длинной стены шел ряд клеток, упирающихся в самый потолок и содержащих в себе едва живых, измученных, голодных полицейских. Я старалась не смотреть в их лица, боясь увидеть знакомые черты и каким-нибудь образом выдать себя…
– Ну, вот и твое развлечение на сегодняшний вечер, – проговорил Кирилл. – Только особо не изощряйся в пытках, ты же знаешь, самое сладкое нас ждет завтра…
– Постараюсь… – ответила я, стараясь придать своему тону холодные нотки.
Сегодня была моя очередь охранять пленников, и я была этому очень рада. Завтра все должно было закончиться, и мне хотелось, чтобы эта последняя ночь прошла для них спокойно.
Взгляд предательски прыгнул на лицо одного из полицейских, и внутри все похолодело… ЖЕНЯ. Я даже представить не могла, что он тоже тут! Господи… Господи… Господи… Чувствуя, что теряю над собой контроль, я повернулась в другую сторону. К счастью, Кирилл не заметил эту бурю, наверняка отразившуюся на моем лице.
– А что в той бочке? – спросила я, стараясь отвлечь внимание своего «приятеля» от заключенных.
– Там их еда, – небрежно ответил тот.
Кирилл бросил беглый взгляд вокруг и направился к выходу.
– Возникнут проблемы – звони, – проговорил он, стоя уже в дверях.
– Ага… – безразлично ответила я, двигаясь в направлении бочки. В мутной жиже плавали куски черного хлеба.
Невероятная жалость сжала мое сердце, и взглянула на тех, кому предназначалось это «угощение».
Женя встал и подошел ближе, обхватив прутья клетки дрожащими руками. Я быстро пересекла комнату. Оказавшись совсем близко, я накрыла его ладони своими. И в очередной раз поняла, как много этот человек для меня значит. Если бы он только знал… Ели бы только представлял, как тяжело задыхаться от невозможности выплеснуть свои чувства наружу… Но он не знал.
– Мира! Почему ты здесь? – еле слышно прошептал Евгений.
– Женя… – стараясь унять дрожь в голосе, проговорила я. – Женечка, все будет хорошо. Я здесь, чтобы помочь.
– Ты выпустишь нас? – спросил он. И в его взгляде смешалось все: удивление и надежда, страх и отчаяние.
– Нет.