Там, где нас нет (сборник). Татьяна Устинова
волнуюсь, – сказал Волков с досадой. – Но вы же должны понимать, что это ну просто ни в какие ворота не лезет!..
Осипов выдвинул стул и сел. Боевой напор его немного угас, и вместо твердокаменного показалось нормальное, человеческое, расстроенное лицо.
– Если я вас подвел, – выдавил он из себя с трудом, – то я извиняюсь!..
– Нет такого слова, – буркнул Волков, – в природе не существует.
– Какого? – не понял Игорь.
– Извиняюсь. Такого слова нет, по крайней мере в русском языке. Можно сказать – извините или прошу прощения.
– А... ну, тогда прошу прощения.
– Почему вы вчера торчали в конторе так долго? Заявление писали?
Осипов вдруг удивился.
– А что такое?
– Ничего такого. Сиротин вчера погиб, только и всего.
– Ну, он же не из-за того погиб, что я в конторе торчал!
– Он погиб, потому что высунулся в окно, чтобы посмотреть, что происходит с его машиной, – в десятый раз за утро сказал Волков. – Вы не слышали, что у него сигнализация сработала?
Осипов помолчал, припоминая.
– Нет, вроде не слышал. Да в бильярдной вообще ничего не слышно! На лестнице еще туда-сюда, но когда мы курить ходили, вроде все было тихо.
– А вы часто ходили?
– Да не помню я, Павел Николаевич! Я один раз выходил. Виталька, по-моему, дважды, а может, и больше! Во всяком случае, я никакой сигнализации не слышал.
– И на улицу вы вечером не выходили?
– Зачем... на улицу?
– Ну, я не знаю, – сказал новоиспеченный детектив Волков, – хлеба купить. Или кофе.
– Нет, – твердо сказал Осипов. – Я на улицу не выходил.
– И к Николаю Ивановичу в кабинет тоже не заходили?
– Нет.
– И чья машина стояла на месте его обычной парковки не видели?
– Нет.
Волков закурил, обошел стол и сел рядом с Осиповым. Тот сбоку посматривал на него, как будто с опаской.
– Почему вы хотите уйти?
Осипов достал сигареты и закурил, не спрашивая разрешения.
– Правда по личным обстоятельствам, – сказал он, и Волкову показалось, что искренне, – я извиняюсь... то есть прошу прощения, Павел Николаевич, что вас подвел. Если подвел. Вы меня тут... не поминайте лихом.
– В каком смысле?! Вы тоже собираетесь выброситься в окно?!
– А Сиротин разве выбросился?!
Волков на это ничего не ответил.
Они докурили в полном молчании – говорить было не о чем, – а потом Волков поднялся.
– Заявление я подпишу, конечно. Но вам придется после Нового года еще выйти. Вряд ли я за праздники найду вам замену. А может, и найду. Желаю вам удачи.
– Я могу... сейчас уехать?
Волков опять начал раздражаться.
– Да нет, конечно! У нас нормальный рабочий день, и у вас он пока тоже нормальный! Или у вас тоже тетушка занемогла?! И вы должны срочно явиться к ее одру?!
Осипов смотрел на него, пожалуй, с сочувствием.
– Идите на свое рабочее место, – приказал Волков, хотя, наверное, это было глупо. – Идите и трудитесь. И не приставайте ко мне с вашим немедленным увольнением!
Когда за