Рассказы и крохотки. Александр Солженицын
где пятый угол.
Бригадир наклонился к Дэру и тихо так совсем, а явственно здесь наверху:
– Прошло ваше время, заразы, срокá давать. Ес-сли ты слово скажешь, кровосос, – день последний живёшь, запомни!
Трясёт бригадира всего. Трясёт, не уймётся никак.
И Павло остролицый прямо глазом Дэра режет, прямо режет.
– Ну что вы, что вы, ребята! – Дэр бледный стал – и от трапа подальше.
Ничего бригадир больше не сказал, поправил шапку, мастерок поднял изогнутый и пошёл к своей стене.
И Павло с лопатой медленно пошёл вниз.
Ме-едленно…
Да-а… Вот она, кровь-то резаных этих… Троих зарезали, а лагеря не узнать.
И оставаться Дэру страшно, и спускаться страшно. Спрятался за Кильдигса, стоит.
А Кильдигс кладёт – в аптеке так лекарства вешают: личностью доктор и не торопится ничуть. К Дэру он всё спиной, будто его и не видал.
Подкрадывается Дэр к бригадиру. Где и спесь его вся.
– Что ж я прорабу скажу, Тюрин?
Бригадир кладёт, головы не поворачивая:
– А скажете – было так. Пришли – так было.
Постоял ещё Дэр. Видит, убивать его сейчас не будут. Прошёлся тихонько, руки в карманы заложил.
– Э, Ща-восемьсот пятьдесят четыре, – пробурчал. – Раствора почему тонкий слой кладёшь?
На ком-то надо отыграться. У Шухова ни к перекосам, ни к швам не подкопаешься – так вот раствор тонок.
– Дозвольте заметить, – прошепелявил он, а с насмешечкой, – что если слой толстый сейчас ложить, весной эта ТЭЦ потечёт вся.
– Ты – каменщик и слушай, что тебе десятник говорит, – нахмурился Дэр и щёки поднадул, привычка у него такая.
Ну, кой-где, может, и тонко, можно бы и потолще, да ведь это если класть не зимой, а по-человечески. Надо ж и людей пожалеть. Выработка нужна. Да чего объяснять, если человек не понимает.
И пошёл Дэр по трапу тихо.
– Вы мне подъёмник наладьте! – бригадир ему со стены вослед. – Что мы – ишаки? На второй этаж шлакоблоки вручную!
– Тебе подъём оплачивают, – Дэр ему с трапа, но смирно.
– «На тачках»? А ну, возьмите тачку, прокатите по трапу. «На носилках» оплачивайте!
– Да что мне, жалко? Не проведёт бухгалтерия «на носилках».
– Бухгалтерия! У меня вся бригада работает, чтоб четырёх каменщиков обслужить. Сколько я заработаю?
Кричит бригадир, а сам кладёт без отрыву.
– Раство-ор! – кричит вниз.
– Раство-ор! – перенимает Шухов. Всё подровняли на третьем ряду, а на четвёртом и развернуться. Надо б шнур на рядок вверх перетянуть, да живёт и так, рядок без шнура прогоним.
Пошёл себе Дэр по полю, съёжился. В контору, греться. Неприютно ему небось. А и думать надо, прежде чем на такого волка идти, как Тюрин. С такими бригадирами он бы ладил, ему б и хлопот ни о чём: горбить не требуют, пайка высокая, живёт в кабине отдельной – чего ещё? Так ум выставляет.
Пришли снизу, говорят: и прораб по электромонтажным ушёл, и монтёр ушёл – нельзя подъёмника наладить.
Значит,