Каменный ангел. Дмитрий Пустошило
пусть прохладой,
В тоске заслуженной наградой,
Твои святые миражи.
Дары в ночи питали слёзы…
Устав от вечной слепоты,
Глаза взрастили в прахе розы,
Но я дарю отнюдь не грёзы, —
Свои кровавые цветы.
Галатея
Когда я шёл дорогой ночи,
Оставленный в ненастье другом,
Сражённый горестным недугом,
Мне свет луны явили очи!
С тех пор скитаться нету мочи,
И стало впредь тому порукой
Сиянье глаз священных мукой…
Какая боль в Вас поселилась,
И как сковала немощь тело?
Лишь я касался рук несмело, —
Оно вдруг камнем становилось,
И сердце девичье не билось,
Храня в молчании благородство,
Скрывая в нём своё сиротство.
Мне вашу душу не понять!
Ведь в ней, извольте убедиться,
Куда уж легче заблудиться,
Чем необъятное объять.
Никто не сможет боль унять!
И слёзам не дано пролиться —
Им сложно в камне появиться.
Я здесь оставлю Вас, сеньора,
Но не забыть мне скорбных глаз,
Что горше самых грустных фраз,
Являют силу их укора.
И удаляясь от Собора,
Я обернусь, на краткий миг,
Расслышав камня тихий крик…
Аромат
Аромат томно-терпкий горящей свечи
Неприметною дымкой во мраке витает,
Превращая листы старой книги в ключи,
Что врата в царство грёз пред тобой открывают.
Мне во сне не дарила столь чудных видений
Муза нежной рукой, недоступной, мечты,
Как часы над страницами сладостных бдений,
Под крылом иллюзорной ночной красоты.
Я дорожками в сказку ведущими строк
Тихо шествовал, запах волшебный вдыхая,
Пока пламень гореть не устал, изнемог,
Освещая мне путь светлым праздником Рая.
И во тьме очутившись в который уж раз,
Я вздыхаю прискорбно – Ведь снова один,
В глубине неизведанных, призрачных фраз
Исчезает с огнём моих грёз господин.
Он сокроется в вычурном храме страниц
И забудется в крепком, чарующем сне.
Пока блики огня не коснутся темниц,
Призывая его на прогулку ко мне.
Мы поднимемся с дымом свечи в небеса,
Чтоб оттуда с восторгом забвенным узреть,
Как из книги восстанут эпох чудеса,
Начиная нам сказки волшебные петь.
Волчица
Мы жидкостью алой наполним сосуды:
Зачем нам нужна эта горькая кровь?
Забудь как во сне все свои пересуды,
Лишь жертвенной пищи вновь жаждет любовь.
Алтарь чёрных роз и немых угрызений —
Постамент для ложа кровавого зверя.
Чья плоть породила огонь преступлений,
В глубинах глазниц неизбежна потеря.
Багровый