Нереальная коллекция. Сборник рассказов. Гореликова
она отдохнувшая и голодная. Выходила в коридор, где ее подкарауливали мамочки. Опять наперебой гладили и причитали. Маруся терпеливо сносила прикосновения, потому что за ними следовала вкусная еда из пакетиков. Маруся ела, а мамочки стояли вокруг и плакали.
Рано или поздно маленькие люди переставали светиться, играть с красками становилось невозможно, и их куда-то уносили. Врачи и мамочки при этом радовались, хотя мамочки снова плакали. Видимо, запас воды в глазах был неисчерпаемым.
Маруся, глядя на пустующую кровать, мимолетно огорчалась. Однако вскоре на кровати вновь появлялся маленький человек, уже другой, и Маруся начинала разматывать новый цветной кокон.
В очередной раз стерпев обязательные ласки мамочек, Маруся двинулась к двери, ведущей в комнату маленьких людей.
Большие люди почтительно расступились, кто-то открыл дверь.
Маруся никогда не заходила сразу. У нее тоже был свой ритуал. Сначала она заглядывала в палату. Поводила глазами, выискивая самую яркую кровать. Встряхивалась всем телом, при этом с шерсти во все стороны разлетались красные брызги, остатки человеческих красок. И только тогда медленно входила.
А мамочки теснили друг друга за порогом, перешептывались: «К кому?… К кому она подойдет?..»
Как обычно, Маруся не обратила на шепот ни малейшего внимания. Она вообще редко вслушивалась в человеческие слова, тех всегда было слишком много. Мягко вспрыгнула на намеченную кровать.
Маленький человек лежал на спине, безвольно раскинув крошечные ручки. Вокруг тельца змеились провода.
Маруся аккуратно переступила через них, нашла свободное место и легла.
Краски вздрогнули, точно пыльное облако от ветра, немного отступили. А потом поняли: своя, и стали наползать на белую кошку.
Маруся довольно заурчала, протянула лапу и потрогала первую протянувшуюся к ней нить.
Младенец, опутанный проводами, вздрогнул и впервые задышал самостоятельно.
Из палаты Маруся вышла под вечер. Большие люди встретили ее вопросительными взглядами. Маруся капризно выгнулась, потянулась и требовательно мяукнула.
Одна из мамочек упала перед ней на колени, схватила, потрясла.
– Ну как она? Как? С ней будет все хорошо? Ну, скажи же!!
Маруся недоуменно взглянула в лицо человеку. Глаза мамочки изливали оранжевые потоки слез. Маруся попыталась осторожно высвободиться. Она не понимала, что от нее хотят.
– Покормили бы лучше животную, чем болты-то болтать, – раздался знакомый голос.
Баба Маша стояла рядом с ведром в руках. Значит, собиралась смывать красные брызги, оставленные Марусей. Те уже засохли, потемнели, но еще выделялись на белых стенах и светло-желтом линолеуме.
Баба Маша начала ожесточенно тереть пол и что-то бормотать. При каждом движении вокруг нее вспыхивало темно-оранжевое сияние, по краям переходящее в лимонно-желтое.
Маруся подошла и потерлась