Минск – Бейрут – неизвестность. Ирина Аффи
хватали со стола, подействовала на всех умиротворяюще. Все понимали неизбежность продолжения разговора и принятия сложных решений, но как будто договорились взять тайм аут, чтобы разобраться в себе и усадить готовых к аплодисментам тараканов в разгорячённых головах на свои места. Инне стало невероятно важно, как Настя держит вилку, что Никита не в той последовательности ест блюда и у него будет гастрит. Имад, казалось, поставил целью сегодняшнего вечера укормить Валида до полного переключения кровообращения с головы на желудок. Валид ел, не сопротивляясь, и Инна, поглядывая на него, изумлялась количеству поглощённой им еды. Наверное, Имад надеялся, что тот просто скоро впадёт в кому от обжорства и мозговой гипоксии.
В самый разгар этой семейной возни раздался звонок в дверь. Как-то очень зло и нагло. Иннина интуиция, подводившая крайне редко, просто рванула по нервам: что-то недоброе сейчас будет происходить.
– Подожди, я уведу детей! – быстро среагировала она. – Рена, перенеси их ужин в каминную, к телевизору. Быстренько! Никит, ну ты дядька взрослый уже, не тормози, видишь, хрень какая творится. Давай, сынок, носа оттуда не высовывать! Давай, мой мальчик, и Настю держи. Рена, даже если по ушам придётся им проехать, чтобы я тут никого не видела! – и, усадив их в комнате, повернулась уйти.
– Мам, – пробасил пятнадцатилетний Никита, – ты это, будь аккуратнее, не лезь всех защищать. Мне страшно за тебя.
– Да, прости родной, я больше не буду такой дурой. Я буду аккуратной. Ты испугался?
– Мам, дядя Валид не папа! Он суровый и опасный. Подумай о нас, а не только о тёте Наташе. И Настюха боится.
– Всё. Обещаю! – дрогнувшим голосом пообещала она. – Главное не выходи.
В салоне раздался шум, крики. Инна выглянула: мужиков десять махали руками, кричали, толпились в прихожей. Зазвонил телефон у Валида.
– Это отец! Тихо! – сказал он и ответил: – Алло! Да папа, все здесь. Только что. Нет, я её не нашёл. Да, искал. Папа, успокойся! Я тебя умоляю, я и так еле живой! Прости. Да. Как Софи? Да, хорошо. – в процессе разговора Валид мрачнел. В трубке кричали так, что он отстранял руку от уха. Лицо его опять стало тяжёлым и неживым. – Я перезвоню.
Очумелый крик, слегка приутихший во время разговора по телефону, возобновился. Все обращались к Валиду, по очереди пытаясь привлечь его внимание то потягиванием за рукав, то пиханием. Он стоял в середине с пустым взглядом. Инна чётко слышала многократно повторяющиеся слова: ты должен её убить! Она опозорила всю нашу семью! Как после этого твоя дочь на люди покажется?
«Да! Моя дочь! – подумал Валид, – Это самое главное сейчас! Её репутация, её будущее. Как она останется тут жить с клеймом дочери гулящей иностранки, убежавшей с другим мужчиной? Как я смогу отправить её учиться? Все решат, что она уехала для обретения свободы, а не для учёбы. Кто женится на ней? Худший из худших? И будет попрекать её всю жизнь и требовать послушания и благодарности. Нет! Софи, девочка моя, ты будешь принцессой!»
Опять зазвонил