Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век. Борис Акунин
Московския державы и всю власть Русьския земли предаша в руце литовских воевод: оскудеша убо премудрыя старцы и изнемогоша чюдныя советники», – сетует автор «Хронографа».
Уже через десять дней «чюдные советники» принесли Владиславу присягу в наскоро сооруженных шатрах близ польского лагеря. Назавтра церемония продолжилась в Успенском соборе Кремля.
Спешка объяснялась тем, что в Москве узнали о планах тушинцев ворваться в город силой, а отбиваться было нечем, и Семибоярщина нуждалась в защите.
По всей стране были разосланы извещения, и множество городов послушно присягнули царю Владиславу Жигмонтовичу.
Оккупация Москвы
Военный исход противостояния зависел еще от одной силы – Яна Сапеги, давно уже действовавшего самостоятельно. Этот кондотьер кормился за счет грабежей и реквизиций, у него было собственное войско, не очень большое, но отлично вооруженное. Сапега всем предлагал свои услуги, и стоили они недешево.
Гетман Жолкевский договорился с Сапегой о нейтралитете, с Семибоярщиной – о том, что ему дадут беспрепятственно провести полки через Москву, и ударил по Лжедмитрию.
Тот по своему обыкновению предпочел сбежать – ретировался обратно в Калугу, которая традиционно поддерживала тушинцев.
То, что отряды Жолкевского прошли через столицу, не устроив никаких бесчинств и не нарушив условий договора, очень понравилось боярам. Они укрепились в надежде, что при поляках порядка будет больше, а «площадь» станет не страшна.
Поэтому в сентябре 1610 года Жолкевского пригласили в город, уже чтобы остаться. Таким образом, Москва сама открыла полякам ворота. Оккупация совершилась мирно.
Царь московский Владислав. Неизв. художник
Во всей этой истории нельзя не отметить дипломатические таланты Станислава Жолкевского. То был человек осторожный, хитрый и дальновидный. Он очень хорошо понимал важность добрых отношений с покоренным городом, население которого многократно превосходило численность не столь уж большого польского гарнизона.
Гетман повел дело с умом.
Он ввел в своих войсках строгую дисциплину и безжалостно наказывал ее нарушителей. Все конфликты между русскими и поляками решались межнациональным судом. Например, одного солдата, спьяну выстрелившего в православную икону, казнили по русскому закону о кощунстве: отсекли руку и сожгли на костре.
В Москве было много русских стрельцов, которые представляли для оккупантов потенциальную опасность. Жолкевский постарался расположить к себе это воинское сословие угощениями и дарами, так что стрельцы не возражали, когда начальником к ним назначили польского полковника Александра Гонсевского.
Особенно ловко гетман себя повел с патриархом. Гермоген сначала отказывался даже встречаться с басурманом, но Жолкевский сумел обаять сурового старца, и у них установились самые добрые отношения.
Если бы Сигизмунд проявил столько же мудрости,