Телепортом от Каира до Мехико. 18+. Эйнар Рён
присела на пол, её чёрные бриджи, не смотря на всё это, оставались чистыми. Майка отлично гармонировала с волосами и спортивными кроссовками. Эдвин минут двадцать постоял у бабочки, потом глянул на картины, и присел рядом с Эллен.
– Впервые мы в таком тупике, – констатировал Эдвин, – чем дальше комнаты, тем сложнее задания.
Эллен посмотрела на него, но ничего не ответила.
– Всё таки – бабочка это смерть, – Эдвин сел немного поближе к Эллен.
– Но символ смерти – это ворон? И он был в первой комнате? Может бабочка это вовсе что-то хорошее?
– Тогда совсем не понимаю, – он взъерошил себе волосы, – слушай, прости меня за всё, я, наверное, многое плохого за все эти годы тебе сделал.
– Ты думаешь, в этой комнате тоже нужно простить друг друга? – Саркастически спросила Эллен.
– Нет, это я серьёзно, – Эдвин посмотрел в её глубокие зелёные глаза. Внутри у Эллен что-то ёкнуло, они были так близко. Она хотела его поцеловать, но он отпрянул от неё.
– Так нельзя, – он убрал её руку с своего плеча.
– Я просто думала, что бабочка может быть символом чего-то романтического.
– Ага, – хмыкнул Эдвин, – смерти.
Они сидели ещё минут 40, стало совсем прохладно.
– Почему чем мы тут дольше, тем холоднее? – Спросила Эллен.
– Тут бы нам не помешала Альдонза, – вспомнил Эдвин пузырёк, после которого им стало тепло.
– Конечно, Альдонза! – Эллен сняла с себя белую сумку мексиканки и посветила туда фонарём, – помнишь, мы что-то пили в красном флаконе, и стало очень жарко!
– Да, мы всё равно умрём, но хоть в тепле, – усмехнулся Эдвин.
Эллен недолго порылась в сумке и достала похожий на тот, алый полный флакон.
– Но тот был почти пустой? – Удивился Эдвин.
– Ну может их несколько? – Недолго думая Эллен сделала несколько глотков и дала попробовать Эдвину. Но теплее не стало.
– Это не то, – с огорчением сказал Эдвин, – и вкус не тот… ой.. – в его голове помутнело, он посмотрел на Эллен и понял, что с ней тоже творится что-то странное. Минут 30 или 40 они были в состоянии, понятном только им: голова болела и кружилась, резкость в движениях, тошнило, как будто их опоили сильным алкоголем. Эдвин был уверен, что вот она, его смерть. Что лучше уж умереть от яда, что он выпил, чем от холода. Они даже не сразу поняли, что блок следующей двери открылся. Только спустя несколько минут Эдвин понял: пора бежать в следующую комнату, пока блок снова не запер их тут, облокотившихся на цветные крылья бабочки. Он взял Эллен на руки и буквально перенёс в следующую комнату, после чего блок закрылся.
– Последняя комната, – с облегчением сказал он, Эллен всё ещё сидела на полу, в помутнённом сознании.
Через какую-то долю секунды пятую комнату по чуть-чуть стало затапливать водой.
Это была синяя комната, в центре стояла скульптура рыбы и пять отверстий, с которых полилась вода. Эдвин был несказанно рад воде, он зачерпнул её в ладони,