Территория вампиров. Обитатели сумеречного мира. Виктор Голицын
до ног во все черное. В руке старик держал старинную серебряную лампу, в которой пламя свободно горело без какого бы то ни было стекла или трубы и бросало длинные трепещущие тени от сквозного ветра. Он не сделал ни одного движения, чтобы пойти мне навстречу, а стоял неподвижно, как статуя, будто жест приветствия превратил его в камень; но не успел я переступить порог, как он сделал шаг вперед и, протянув мне руку, сжал мою ладонь с такой силой, что заставил меня содрогнуться – его рука была холодна как лед и напоминала скорее руку мертвеца, нежели живого человека. У него было энергичное, оригинальное лицо, тонкий нос и какие-то особенные, странной формы ноздри; надменный высокий лоб и волосы, скудно и в то же время густыми клоками росшие около висков; очень густые, почти сходившиеся на лбу брови. Рот, насколько я мог разглядеть под тяжелыми усами, был решительный, даже жестокий на вид, с необыкновенно острыми белыми зубами, выступавшими между губами, яркая окраска которых поражала своей жизненностью у человека его лет. Но сильнее всего поражала необыкновенная бледность лица. До сих пор мне удалось заметить издали только тыльную сторону его рук, когда он держал их на коленях; при свете горящего камина они производили впечатление белых и тонких; но, увидев их теперь вблизи, ладонями кверху, я заметил, что они были грубы, мясисты, с короткими толстыми пальцами. Особенно странно было то, что в центре ладони росли волосы. Ногти были длинные и тонкие, с заостренными концами. Когда граф наклонился ко мне и его рука дотронулась до меня, я не мог удержаться от содрогания. Возможно, его дыхание было тлетворным, потому что мною овладело какое-то ужасное чувство тошноты, которого я никак не мог скрыть.
Чтобы уничтожить вампира, надо забить ему в грудь осиновый кол, желательно при этом еще и отрубить голову, а ворота склепа, где он лежит, запечатать свинцом, в котором спрятать кусочки освященного хлеба. Тогда тело древнего вампира, как правило, превращается в серую пыль.
С тех пор о нечисти написана куча книжек и снята масса фильмов. В общем и целом ничего нового к тому, что написал Стокер, они не добавили. Иногда какой-нибудь автор, стараясь выделиться среди себе подобных, придумывал для «своего» вампира оригинальную черту: либо живет не в могиле, либо чеснока не боится, либо еще что-нибудь. Практически все сошлись во мнении, что каждый покусанный вампиром не может становиться новым кровососом, иначе людей на нашей планете уже давно бы не осталось. Вместо этого придумали вампирскую «инициацию», когда вампир должен захотеть, чтобы его жертва стала подобным ему существом, и проделать с ней разные малоприятные процедуры.
В общем, как вы поняли, несколько дней я сидел дома взаперти, читая книжки и просматривая фильмы про вампиров. И чем больше я читал и смотрел, тем больше крепла во мне уверенность в том, что все это – не более чем сказка, страшилка для детского сада. Мало ли каких чудиков придумают суеверные люди – что же теперь, верить во всех хоббитов и гоблинов прикажете? Нет уж, благодарю покорно, того,