Файролл. Два огня. Андрей Васильев
и безопасным.
– За что я вам признателен, – черт, похоже я заработал нового недоброжелателя. И это не тюфяк какой-то, этот мне может такую веселую жизнь устроить, что мама моя. – Но мне бы все-таки очень хотелось знать – что там с годи? Вы получили подряд на его голову?
– Если бы ты его тогда пришиб – не было бы нынешней карусели, – король вздохнул. – А теперь все плохо. Он там такую деятельность развел, такое про меня говорит, что волосы на спине дыбом встают.
– И многие его словам верят, – судя по всему, Раньен решил не длить конфликт. Или просто временно решил отступить. – Два клана…
– Я знаю, – перебил я его. – И это очень, очень плохо. А что хоть говорит?
– Говорит, что я плюнул на заветы предков, – король почесал затылок. – Говорит, что продался Западу и теперь несу на земли Пограничья его тлетворное влияние. Мол, сам там жил и там загнил, а край наших предков теперь собираюсь отдать их королю.
– Королеве, – на автомате поправил я его.
– Я слышал, вы с ней знакомы? – спросил Раньен.
– Немного, – не стал скрывать я. – Оказал ей кое-какую услугу в прошлом. Но не суть. Слушайте, а он молодец. Сволочь, конечно, но молодец. Скажем так – загнивает сильно Запад, но какой приятный запах!
– И этого молодца надо как можно быстрее отправить на тот свет, – Раньен щелкнул пальцами. – Или он скоро сделает это с нами – люди верят ему.
– Просто для информации – и как вы собираетесь это делать? – обратился я к нему. – В смысле – каким именно образом?
– Яд отпадает, – с жалостью сказал Раньен. – Удавка и холодное оружие тоже. Его хорошо охраняют, очень хорошо. Видимо – стрела, других вариантов не вижу. Есть у меня один лучник, на очень большое расстояние стрелу может метнуть. Ну, а если и тут не выгорит – придется в ночи устраивать внезапное нападение. Но не хотелось бы…
– И в любом из этих случаев его смерть вешают на твою шею, Лоссарнах, – зло сказал я. – Вы что, этого не понимаете?
– Не считай нас идиотами! – рявкнул король. – Все мы понимаем. Но других вариантов нет, понимаешь ты – нет. Пока он жив – он метет своим языком, его слова уже начинают повторять люди, один за другим. Еще чуть-чуть – и в них поверят не только два клана отщепенцев! В них поверят те, кто сейчас держит мою руку. И что тогда?
– А когда ты его убьешь – все скажут, что он умер, потому что говорил правду! – я тоже повысил голос. – И тогда ты потеряешь куда больше, чем мог бы потерять при нем живом! Это же очевидно!
– Мы это проговаривали, – вступил в беседу Раньен. – Но сочли его смерть меньшим из зол.
– Да это понятно, что вы выбирали того черта, который не так рогат, – я махнул рукой. – Но ошиблись – этот вариант куда хуже.
– Заметим, тан Хейген – я говорил королю то же самое, – Раньен глянул на Лоссарнаха, и тот нехотя кивнул головой. – Но он решил так, а я привык выполнять приказы.
Карьеру товарищ себе решил сделать, потому на меня