P. S. Я все еще люблю тебя. Дженни Хан
его мама.
Я дую на горячую жидкость.
– Очень хорошо. Папа подарил моей сестренке щенка, и мы дрались из-за того, кто будет его держать. Еще из колледжа приехала моя старшая сестра, это просто замечательно. А как ваши праздники, миссис Кавински?
– О, чудесно! Очень спокойно, – она показывает на свои тапочки. – Смотри, что подарил мне Оуэн. А как праздничная вечеринка? Твоим сестрам понравилось печенье с изюмом, которое испек Питер? Я, если честно, его терпеть не могу.
Я удивленно смотрю на Питера, который вдруг начинает сосредоточенно изучать что-то в телефоне.
– Ты же говорил, их испекла твоя мама.
Миссис Кавински улыбается гордой улыбкой.
– О нет! Питер все сам сделал. Он был настроен очень решительно.
– А на вкус получились отбросы! – кричит Оуэн из кухни.
Его мама снова смеется, и потом наступает тишина. Я отчаянно перебираю в голове возможные темы для разговора. Может, планы на новый год? Или снежная буря, которую обещали на следующей неделе? От Питера никакой помощи: он снова уткнулся в телефон.
Миссис Кавински встает.
– Рада была тебя повидать, Лара Джин. Питер, не засиживайтесь допоздна.
– Не будем, – обещает он и поворачивается ко мне. – Я сейчас, только ключи возьму.
Когда Питер уходит, я говорю:
– Простите, что вот так заявилась в праздничный день. Надеюсь, я вам не помешала.
– Мы рады тебе в любое время.
Она наклоняется, кладет руку мне на колено и, одарив меня многозначительным взглядом, говорит:
– Просто будь осторожней с его сердцем. Это все, о чем я прошу.
У меня внутри все сжимается. Неужели Питер рассказал ей о том, что между нами случилось?
Похлопав меня по колену, женщина встает.
– Доброй ночи, Лара Джин.
– Доброй ночи, – отзываюсь я эхом.
Несмотря на ее теплую улыбку, я чувствую, что сделала что-то не так. В ее голосе я отчетливо услышала нотку упрека. «Не тронь моего сына», вот что она говорила. Неужели Питер был так расстроен из-за того, что между нами случилось? С виду не скажешь. Может, раздражен или слегка обижен, но не настолько, чтобы обсуждать это с мамой. Хотя, возможно, они очень близки. Только этого мне не хватало! Произвести плохое впечатление на маму Питера, еще даже не начав с ним встречаться.
На улице кромешная тьма, звезд на небе почти не видно. Похоже, скоро снова пойдет снег. Дома на всем первом этаже горит свет, а наверху – только в спальне Марго. Через дорогу, в окне дома мисс Ротшильд, светится маленькая рождественская елка.
Нам с Питером тепло и уютно в его машине. Из кондиционера дует теплый воздух.
– Ты рассказывал маме о том, как мы расстались? – спрашиваю я его.
– Нет. Ведь мы не расставались, – говорит он, выключая печку.
– Нет?
Он смеется.
– Нет, потому что мы даже не были вместе, так ведь?
«А теперь мы вместе?» – думаю я, но не задаю этого вопроса, потому что он обнимает меня за плечи и наклоняет мою голову к своей. Я снова нервничаю.
– Не