Тенепад. Мария Введенская
к тому же знаменателю? Ведь неудачный опыт приносит гораздо больше боли и сожалений, чем его отсутствие.
Так незаметно прошел целый месяц. Они много гуляли, разговаривали, смеялись и, разумеется, пили. Олден, как никто, сумел поставить голову Адель на место. Так как же вышло, что его собственная голова оказалась сейчас под столь немыслимым углом?..
– Адель… – позвал приглушенный голос, услышав который, та в ужасе отпрыгнула. Сердце буквально сходило с ума в грудной клетке. – Адель, хватит озираться. Помоги мне.
Жуткое зрелище. Олден походил на куклу, умеющую говорить.
– Я вызову «скорую»! – воскликнула дрожащая Адель. Ее било, словно в лихорадке.
– Никакой «скорой»! – приказал Олден. – Ни полиции, ни «скорой»! Просто переверни меня на спину.
– Переверни?.. – повторила та, не зная, что делать, но в итоге подчинилась, потому что Олден был крайне серьезен и настойчив.
Адель бормотала себе под нос, что нужно срочно позвать помощь, что сделает только хуже, ворочая друга в таком состоянии, и постоянно извинялась за боль, которую причиняет. Но Олден не реагировал, потому что не чувствовал никакой боли…. Он сказал – не надо полиции и «скорой», значит, здесь что-то нечисто. Адель поняла это, даже не смотря на свое теперешнее шоковое состояние. Кто-то сотворил с ним это. Кто-то жутко избил его и сбросил сверху. Не воры, потому что они переворачивают всё верх дном, а неслучайные гости….
Зрелище и впрямь шокировало. Если поймать паука и захлопнуть его между страницами книжки на некоторое время, будет не так ужасно. Лицо и одежда Олдена были перепачканы в крови, голова свернута, а конечности лежали на полу, словно поломанные палки. Но он не кричал, не охал и не вздрагивал, а лицо не сводило судорогой от боли. Глаза спокойно смотрели на Адель, словно всё было в порядке.
В порядке?! Какое там! Достаточно лишь посмотреть на него. Адель едва держалась на ногах, боясь дотронуться. Она впервые в жизни была близка к обмороку, и заодно истерика подступила вплотную. Но ей даже и не снилось, что сейчас чувствовал Олден. Переломанный и по всем параметрам мертвый, но, тем не менее, всё-таки живой и не ощущающий боли. Если петуху отрубить голову, он еще некоторое время будет метаться кругами, словно оглашенный, то ли по инерции, то ли в агонии. А вдруг подобное может произойти и с человеком? Он сосредоточился на собственных ощущениях готовый тут же прекратить, если хоть на полмиллиметра почувствует боль. Подвигал пальцами рук, ног, осознав, что не парализован. Скованно, словно встречая сопротивление, но ни сколько не больно. Боль ведь это субъективное понятие – всё здесь, в голове. Может, он сильно ударился и повредил центр мозга, отвечающий за боль? Нет… что-то здесь не так. Олден чувствовал это.
– Приподними меня, я хочу сесть.
– Сесть… – снова повторила Адель, всхлипывая, но не смогла отказать. В конце концов, он же Старик – человек, который всё знает. – О Господи….
Словно чашку династии