Слон для Карла Великого. Дирк Гузманн
волевой женщиной и во всем была первой. Однако этим утром она была бессильна против сна.
Месса закончилась, и монахини потянулись из церкви. Имма проснулась как раз вовремя для того, чтобы выйти из церкви бок о бок с настоятельницей. Когда они прошли к выходу, Имма схватила аббатису за иссохшую руку. Старуха подняла на нее взгляд.
– Сестра Ротруд, – она на мгновение запнулась, – я хочу исповедаться.
Старуха скользнула взглядом по лицу Ротруд.
– Исповедаться? – повторила старуха. – Частная исповедь запрещена нам Святым Отцом[25]. Что вы себе позволяете, сестра главная певчая?
– То, в чем я хочу исповедаться, не касается других сестер. Однако я не могу больше жить с этим. Мои прегрешения тяжки. Так тяжки, что ставят под вопрос мое дальнейшее пребывание в Санкт-Альболе.
Ротруд освободилась из хватки ее холодных от пота рук:
– Вы ведете себя словно послушница. Опомнитесь, Имма! Я всего лишь аббатиса монастыря. Вершить суд над вами будет другой. Вы осознаете, кто?
– В данном случае ответ неоднозначен.
– Так идите! Исчезните в часовне и призовите Господа себе в помощь. Ваш дух страдает от безбожной лихорадки. Молитесь, и вы исцелитесь.
Имма молча злилась и всматривалась в морщинистое лицо старухи. Затем она прошептала:
– Сестра настоятельница. Ротруд. Я прошу вас ради наших совместных десятилетий в этом монастыре: дайте мне признаться в моих прегрешениях до того, как станет слишком поздно.
– С каких это пор может быть слишком поздно повиноваться Господу? – спросила старуха.
К ним подбежала одна из монахинь. Не спрашивая разрешения, она перебила аббатису:
– Там у ворот стоит какой-то мужчина, сестра настоятельница. Однако патер Йоханнис запретил пускать кого-либо в монастырь. «Даже если это будет император собственной персоной», – сказал он. Следует ли нам открыть ворота или прогнать посетителя?
– Чего он хочет и как себя называет? – Имма и Ротруд задали этот вопрос одновременно.
– Это Гунольд, торговец реликвиями. Он говорит, что у него есть некоторые… очень интересные штуки для вас. Вот так он выразился. Простите!
На лице Ротруд появилась странная улыбка:
– Его бесцеремонность доказывает, что он именно тот, за кого себя выдает. Хорошо, Фредегунда. Впустите этого человека, угостите его и проведите в монастырский зал. Там мы его примем.
Сестра Фредегунда поклонилась и исчезла.
Теперь уже аббатиса взяла за руку Имму:
– Идемте, сестра главная певчая. Гость требует нашего внимания. А затем мы займемся вашими секретами.
И она увлекла Имму за собой.
Снаружи было уже светло.
С Пиренеев дул сильный ветер. Он ураганом носился по маленькому монастырю бенедиктинок, проникая во все щели и окна. В монастырском зале монахини закрыли ставни в проемах каменных стен. Вой ветра превратился в свист. Зажглись фитили лампад. Зал задрожал в мерцании
Папа Римский.