Лис Улисс и клад саблезубых. Фред Адра
от времени поглядывая на улиссовские окна. Лис вздохнул, задернул занавеску и уселся в кресло. Часы пробили шесть. Почти сразу же раздался стук в дверь. Это явился Евгений. Пингвин облачился в черный фрак и выглядел бы весьма внушительно, если бы не вездесущий ранец за спиной. Но в ранце лежал дневник, а с ним Евгений никогда не расставался, даже рискуя выглядеть нелепо.
– Тебе очень идет, – улыбнулся Улисс, решивший ничего не говорить про ранец.
Пингвин смутился. Фрак он одолжил у соседа-индюка – ведь у него самого ничего подобного в гардеробе не было.
– Все-таки театр, – объяснил он.
– Ну конечно, – согласился Улисс.
– Хорошо, что дождя нет, – заметил Евгений.
– Да, – кивнул Улисс.
– Теплый вечер, – добавил Евгений.
– Действительно, – сказал Улисс.
Евгений прокашлялся и произнес:
– Улисс… Я все хочу спросить…
Но договорить не успел, потому что в этот момент раздался стук, лис крикнул: «Войдите!», и в дом ввалился Константин – все в тех же потертых брюках, куртке и шарфе, что и утром.
– А вы чего это вырядились? Праздник какой? – с недоумением спросил он друзей.
– Мы же идем в театр! – ответил Евгений с благоговением.
– Это я помню, – поморщился кот. – А разве мы идем туда не зрителями? Что-то я не помню, чтобы речь шла о нашем участии в спектакле.
– Ты что?! – воскликнул Евгений, патетически вскинув правое крыло. – Это же театр!
Константин некоторое время в упор разглядывал пингвина, затем вздохнул и сочувственно произнес:
– Бедняга…
– В театр полагается идти нарядно одетым, – объяснил Улисс. – Но это не закон.
– Хорошо, что не закон, – сказал Константин. – А то страсть как не люблю нарушать закон. Но иногда иначе просто никак.
– Ты нас позоришь, – тихо произнес Евгений.
– Я?! Да я хоть за рабочего сцены сойти могу! А ты на себя посмотри!
– Стоп! – Улисс вскинул лапу. – Каждый одевается как хочет. Это не маскарад. Давайте без взаимных упреков.
Давайте. Давайте без упреков, – проворчал кот и уселся в кресло, закинув лапу на лапу. – А где же наша собственная примадонна? Опаздывает, конечно? Ну, нам, простым смертным, негоже роптать. Им, примам, можно всякое, что простому зверью…
Его речь прервал стук в дверь. Константин вскочил, подпрыгнул к двери и ловко распахнул ее. На пороге стояла незнакомая молодая лиса в красном платье, черных полусапожках на высоких каблучках и изящной шляпке с перышком.
– Берта?! – охнул изумленный Константин, но тут же взял себя в лапы. – Ну, ничего, ничего…
– Вот это да… – восторженно произнес Евгений.
Лис Улисс поднялся с кресла, подошел к Берте и протянул ей лапу.
– Берта, ты совершенно обворожительна. Думаю, сегодня вечером в театре будут разбиваться сердца.
Лисичка покраснела, подала лапу Улиссу и смущенно сказала:
– Я просто подумала… Ведь театр – это храм искусства, правда?
– Несомненно, –