Рыжая некромантка. Анатолий Дубровный
посмотрел на Грума, и тот важно кивнул:
– Да будет так! Изгнаны будут Зург, Сурима и их домочадцы. Уйти должен и Дрим, его имущество также отходит храму.
– Лихо одним махом от конкурента новый староста избавился, заодно храм чужое добро получил, – хмыкнула Магда, чем обратила внимание жреца на себя, теперь палец служителя Ирхи был наставлен на знахарку:
– Ведьма Магда, тоже должна быть сожжена!
– Костёр-то занят, где жечь будете? – ехидно спросила знахарка, не выказывая страха. Жрец на мгновение растерялся, но быстро опомнился и злобно закричал:
– Ведьма Магда заслуживает немедленной смерти! Немедленной! Так не будем же мешкать, побьём её камнями! Несите камни!
Люди кинулись кто куда и вскоре стали возвращаться, держа в руках камни разных размеров. Магда побледнела и попыталась отойти от Зурга и Суримы, которую до этого пыталась утешать. Но знахарку удержал Дрим:
– Пусть попробуют бросить, хватит ли у них смелости и совести.
– Хватит, зачем вам вместе со мной умирать? – ответила Магда, Дрим усмехнулся:
– Изгнание из деревни – верная смерть. Если бы в другое время, то была бы возможность добраться до города, но сейчас… Ещё две стаи коротов где-то неподалёку.
И словно подтверждая эти слова, раздался тоскливый вой.
Пока жрец отвлекал внимание людей своими гневными речами, никто в костёр ничего не подбрасывал, а хворост прогорает быстро, и когда пламя стало намного меньше, селяне вместо обгоревшего тела увидели невредимую девочку, свернувшуюся клубочком в самой середине костра так, как будто она спала, при этом девочка улыбалась.
– Листвяночка! – снова закричала Сурима, девочка, а может, это был просто морок – ведь в огне никто не уцелеет, словно услышала – открыла глаза и потянулась. Потом села и стала протирать глаза, как ребёнок после сладкого сна.
– Листвяночка! – снова закричала Сурима, пытаясь вырваться из рук мужа и сельского старосты. Девочка встала в догорающем костре и, глядя на замолчавшего жреца, сообщила:
– Холодно стало! Уже не греет!
Огонь есть огонь, и он независимо от того, какое пламя большое или маленькое, всё равно жжёт! Да и как, вообще, может быть, что пламя не то что жечь, греть перестало? Люди, забыв то, что хотели сделать, с недоумением и даже страхом смотрели на костёр и на девочку. Не столько на костёр, сколько на Листвяну. Первой опомнилась Магда, громко и обличительно закричавшая, указывая на жреца:
– Священный огонь Ирхи не греет! Не потому ли, что среди нас слуга Тофоса?! Нечестивец, смущающий нас лживыми речами? Тот, кто хотел предать лютой смерти ребёнка, спасшего ваших детей? Но милостивый Ирха не позволил совершиться злодейству и явил нам чудо! Священный огонь (а как ещё можно назвать это очистительное пламя?) не тронул Листвяну!
Люди внимательно слушали свою знахарку, пожалуй, даже внимательнее, чем жреца перед этим. Сурима, воспользовавшись тем, что внимание Зурга и Дрима отвлекла Магда, вырвалась из