Явление Эдварда Майлза. Дэниел Харпер
поэтому это довольно странно. Хоть и следов насилия вроде нет, полиции стоит этим заняться.
Словно в ответ на его слова, с улицы послышался шум подъехавшего автомобиля, хлопнула дверца, вторая, и через минуту в комнату вошли двое мужчин – один в штатском, другой – в форме полицейского.
Стивенс захлопнул саквояж и поднялся.
– Что произошло, Джим? – спросил тот, что был в штатском. Я знал его – это был шериф Флойд, немолодой уже крепкий человек с живым лицом и светлыми глазами. Он обернулся ко мне: – Привет, мистер Джей, слышал, вы приехали. Как поживаете?
– Да, вообще-то неплохо, – ответил я, потом опустил глаза на лежавшего на диване Макферса и добавил: – Вот только не успел приехать, а тут такое.
– Бывает, – кинул Флойд в ответ. – Так что с ним, Джим?
Тот пожал плечами.
– На первый взгляд, сердечный приступ. Следов насилия нет, следов уколов тоже не имеется. Но вот лицо…
Флойд опустился на одно колено и стал внимательно рассматривать труп. Потом поднялся и вновь обратился к Стивенсу:
– Он жаловался на сердце?
– Мне – никогда.
Флойд потер подбородок. Потом обернулся к полицейскому:
– Вызови из машины карету и поставь заслон. Скоро об этом станет известно, сбегутся любопытные. Странно, все это, странно, Джим, ты не находишь? Сначала миссис Майлз, теперь Макферс – крепкие, еще не старые, что происходит?
– Думаешь, стоит сделать вскрытие? – спросил Стивенс.
– Непременно. В первую очередь следует проверить на химикаты и электрошок. Поедешь с нами в управление, хорошо?
Стивенс с готовностью кивнул головой. Карвер потер руки и обратился к шерифу:
– Мистер Флойд, если мы больше не нужны, мы пойдем, а то там Сьюзан одна.
– Конечно-конечно, – согласился Флойд. – Если что понадобится, я к вам загляну. Да, а где Дэвид?
– Я отправил его к нам, – ответил Нил. – Пусть пока побудет у нас.
– Правильно. Я наведу справки насчет родственников. Ну, хорошо, счастливо, ребята.
Мы медленно двинулись в сторону дома Карвера. К Доновану уже никто из нас не собирался, на душе было паршиво. Смерть всегда вещь неприятная, даже когда затрагивает кого-то чужого, а когда сталкиваешься с ней вот так лицом к лицу, становится и вовсе не по себе.
Когда мы подошли к дому, я извинился перед Нилом, что не буду заходить, а сразу пойду к себе.
– Не обижаешься?
– Да брось ты! Завтра жду тебя у себя.
Я медленно двинулся по улице в сторону своего дома. Вид Макферса, так по-обыденному лежавшего на диване, так и стоял перед моими глазами. Я никогда не считал себя чересчур чувствительным человеком, некоторые даже могли считать меня черствым, но здесь, в деревне, почему-то все было по-другому. И люди другие, и воздух иной, и отношение ко всему меняется. То, что в обычной, привычной мне, жизни казалось чем-то далеким, не относящимся ко мне, здесь буквально захватывало без остатка. Миссис Майлз