Странные люди (сборник). Дмитрий Бирман
с галантным поклоном и говорю:
– Прошу вас, леди!
Она сидит, смотрит на меня оценивающе и улыбается. Только глаза все такие же, грустные.
Я внутрь машины заглянул, а машина-то у дамочки непростая! Какие-то рычаги хромированные, первый раз такие «навороты» увидел.
– Ну что же вы, – говорю, – Стеллочка, выпрыгивайте! – и руку ей подаю.
Она мне свою ладошку на руку положила, а сама не выходит.
И тут я понимаю, что чего-то не понимаю, а она мне:
– Если несложно, в багажнике посмотрите, – и на кнопочку нажимает.
В «Лексусе» такой прикол есть, с кнопки багажник открывается.
Подошел я, дурак дураком, к багажнику, заглядываю в него, а там…
Коляска инвалидная….
Достал я ее, разложил, к водительской дверце подкатил, а что дальше делать, не знаю.
Стеллла смотрит на меня, улыбается, только страх в глазах, – вдруг убегу.
Меня словно в спину кто-то подтолкнул, подошел я и осторожно взял ее на руки.
Если у вас есть дети, то вы знаете, когда берешь их на руки, они обнимают и прижимаются с таким доверием к сильному взрослому человеку, что мурашки идут по спине.
Если у вас нет детей, то вам еще предстоит испытать эти счастливые мгновения.
Так вот, держу я Стеллу на руках, и такая нежность на меня нахлынула, прям до слез. Держу ее и шепчу на ухо:
– Как же ты, милая, за рулем одна? Хочешь, я тебя так всегда буду держать? – шепчу, а сам не понимаю, что это на меня нашло!
Она прижалась ко мне, совсем как маленькая девочка, и тоже шепчет:
– Хочу!
Через год, ко дню ее рождения, я сделал на «Лексусе» татуаж «Автоледи» и симпатичную морду белого пуделя.
Еще через год мы вернулись из Москвы, где Стелле сделали три операции.
Еще через год она уже ходила без посторонней помощи.
Когда мы приезжаем в лес, я первым выхожу из машины и беру мою радость на руки.
Она прижимается ко мне, а я поднимаю голову вверх и вижу в небесной дали и Белку со Стрелкой, и Юрия Алексеевича Гагарина, который улыбается мне своей счастливой солнечной улыбкой.
Барби
Татьяна Александровна Лапина критически рассматривала себя в зеркало.
Казалось бы, все очень неплохо.
Чудесно сохранившаяся фигура – не зря семь лет жизни были отданы спортивным танцам, черное элегантное платье от Валентино, открывающее красивые руки с нежной кожей, туфельки от Серджио Росси, украшенные кристаллами Сваровски, непокорные белокурые локоны, уложенные в затейливую прическу.
Однако внимательный взгляд топ-менеджера подмечал и морщинки у глаз, и морщинки на лбу, и чуть заметные складки у губ…
«Похожа на постаревшую Барби», – подумала Татьяна Александровна и, круто развернувшись на высоких каблуках, легко села на шпагат, сразу превратившись в Коко.
Коко. Так звали Лапину в дни ее танцевально-спортивной юности. Причем неизвестно почему: то ли за любовь к черным платьям, то ли за строго отчужденный взгляд, то