Дорога в один конец. Александр Конторович
что танк стрелять перестал!
И он перестал. Эффект от этого дал себя знать очень даже быстро – оба наших пулемета ударили со всей возможной остервенелостью. Заметили, что артогонь по их позициям уже не ведут. Правда, оставался ещё один танк, самый опасный и неприятный, но он, чисто физически, не мог воевать со всеми сразу. Прижатая пулеметами к земле, пехота была ему слабой поддержкой, и опасность словить под гусеницу гранату или получить бутылкой с КС по моторному отсеку – стала очень даже зримой и ощутимой.
Попятился немец, немного всего, отодвигаясь от окопов, но уже и это одно тотчас же было замечено нашими бойцами – стрельба усилилась.
Бамс!
Бамс!
Это ещё что такое?
Кто-то, изо всех сил лупит чем-то тяжелым (кувалда?) по железу.
По железу… да по броне он лупит! И рядом совсем!
Мать моя, да тут же ещё один танк где-то есть, рядом совсем! У него башню заклинило, а потом он и вовсе встал. Наши ли погибшие артиллеристы были тому причиной, или у него ещё что-то там сломалось, но, встала железная коробка. А башню ему ещё раньше снарядом испортило, вот он и не стреляет – нет возможности орудие навести.
Точнее, не стрелял, ибо немцы не просто так ему этот «клин» вышибают.
Стало быть, надо и этому фрицу визит вежливости нанести. Нам отремонтированный танк с озлобленным экипажем на позициях совсем без нужды. Впрочем, танк-то, может, и не помешал бы… только вот, без немцев, пожалуйста. Мы уж как-нибудь, отыщем, кому там сидеть…
Продвигаюсь вперед, ориентируясь на удары по металлу. Интересно, они взрыв слышали? Скорее всего… и что из того?
Устроят прочесывание?
Щас… устроил тут один такой… где народ-то найдут? Там экипажа всего три-четыре человека, да и не заточены они под пехотный бой, всё больше под броней сидят…
Однако же, из этого совсем не следует, что надо переть на звук, очертя голову. Чего-чего, а причесать из пулемета подозрительные кустики – ума большого не требуется. Особенно, если этот самый пулемет под рукой.
А на танке их аж, две штуки есть!
Поэтому, снова забираю в сторону, напрямки не бегу. Да и вообще не бегу, в таких делах лучше поосторожничать лишний раз.
Вот и башня покосившаяся из-за кустов выглянула. Отчего покосившаяся? Так танк боком на холмик въехал, пушка вообще куда-то в землю уставилась. Отлично, стало быть, спаренный пулемет не опасен, да и курсовой тоже – тот вообще в другую сторону смотрит. Ну, во всяком случае, должен.
Не вижу немцев, но по звукам судя, да и вообще по логике вещей, они где-то около танка копошатся. Есть там охранение или нет, проверять мне совсем неохота. Нервные тут все, стрелять будут на каждый шорох.
Но некоторые преимущества у меня есть – я немцев слышу, а они меня нет.
Вот и отправляется первая моя граната точнехонько на звук ударов. Вторую, уже немецкую, кидаю, с расчетом того, что упадет она по другую сторону танка, авось, и там кого-нибудь прихлопнет. Надо отметить, что на этой и оставшейся у меня немецких «толкушках» были пришпандорены осколочные рубашки от наших гранат. Так что разлет осколков там должен быть… весьма удовлетворительный.
Кстати,