Любовь меняет все. Любовь Казарновская
они полтора часа говорили по телефону. Счет был на астрономическую сумму, но такое удовольствие от этого получили. Они оба. И Люба, и Роберт. И им захотелось встретиться, не откладывая…
Москва. Конец января 1989 года, холодно. Завершение романтического периода перестройки[6]. Прилавки пустые, люди неприветливые. Высокий, статный мужчина в добротном пальто явно несоветского кроя стоит на углу старомосковского дома, он ждет встречи с ней – и пытается угадать ее в идущих навстречу людях. Роберт уже имел представление о том, как должно выглядеть «советское сопрано», – это довольно плотная фигура, на таких он и останавливал взгляд: одна прошла мимо, другая, – нет, все еще не она… Впереди показалась стройная женщина, элегантная, его удивило и то, что на ее лице угадывалась улыбка, что отличало ее от других пешеходов еще больше. Но нет, это не может быть она, слишком хороша.
– Здравствуйте, Роберт, я – Люба!
Встреча эта была вполне официальной, хотя и проходила в домашней обстановке – в квартире старшей сестры. Пили чай, говорили о классической музыке, конечно, о любимых операх, о знаменитых вокалистах. И постепенно понимали, что это – та самая долгожданная встреча, которую ни с чем не перепутать. Расставаться не хотелось. Люба вручила Роберту несколько аудиокассет со своими записями и пластинку, изданную советским звукозаписывающим гигантом – фирмой «Мелодия»[7], с ариями из итальянских опер Верди[8] и Пуччини[9].
Иметь такую пластинку, изданную за госсчет, было большим успехом для певца в СССР. Это, конечно, произвело впечатление на молодого, но опытного австрийского продюсера. Но главное открытие ожидало его впереди. Вернувшись в гостиницу, тем же вечером он прослушал ее магнитофонные записи. И уже на следующий день они встретились вновь, Роберт действовал уверенно, он предчувствовал огромный успех – голос Казарновской был феноменальным открытием для него, знавшего толк в академическом вокале. Он предложил ей организовать прослушивания на ведущих европейских площадках. И с европейской же аккуратностью в тот же день подписал с ней контракт на продюсирование.
На память она вручила ему бутылочку армянского коньяка, наклеив на нее свою фотографию. (До сих пор не откупоренная стоит эта бутылочка на видном месте в кухне их московской квартиры.)
По возвращении в Вену в первый же вечер Роберт бережно извлек пластинку из конверта и поставил ее под иглу радиолы. И вновь он испытал потрясение – мощное, проникновенное, самобытное исполнение знаменитых оперных арий, волшебные переливы, – он слушал их вновь и вновь и не спал в ту ночь до самого утра, влюбляясь окончательно и бесповоротно в это дивное диво по имени Любовь Казарновская.
На следующий день в музыкальном агентстве, где служил Роберт, все говорили о новой звезде из СССР. Слушали записи, кивали и одобрительно перешептывались. Дело ясное – Росцик открыл новое имя. А ему нестерпимо хотелось ее видеть. Закипела работа: звонки, телексы… Спустя неделю он представил Любе сверстанную
Джузеппе Фортунино Франческо Верди (1813–1901) – итальянский композитор, творчество которого является одним из крупнейших достижений мирового оперного искусства и кульминацией развития оперы в XIX веке. Автор 26 опер и одного реквиема. Лучшими операми композитора принято считать «Бал-маскарад», «Риголетто», «Аиду», «Отелло», «Травиату».
Джакомо Антонио Доменико Микеле Секондо Мариа Пуччини (1858–1924) – итальянский оперный композитор, один из ярких представителей направления веризм в музыке. Автор опер «Тоска», «Мадам Баттерфляй», «Богема», «Турандот» – последняя осталась незавершенной. Авторитетным мнением признается крупнейшим после Верди итальянским оперным композитором.