Политика воина. Почему истинный лидер должен обладать харизмой варвара. Роберт Каплан
самом деле вера Ливия в римское благородство менее романтична, чем кажется. Она основана на серьезных достижениях конституционного правления: вне зависимости от военных тягот проводились ежегодные выборы и переписи населения, организовывался набор в армию, и требования об освобождении от воинской повинности подвергались справедливому разбирательству [14].
Первая Пуническая война началась с мелкой ссоры между римскими и греческими колонистами в Сиракузах, которая благодаря запутанным альянсам спровоцировала конфликт между Римом и Карфагеном, захвативший всю Сицилию. Конфликт закончился поражением Карфагена. Рим наложил на него непосильную и унизительную контрибуцию. Как в Европе XX в., это привело ко второму конфликту. «Война с Ганнибалом» – это история Второй Пунической войны, которая длилась без перерывов семнадцать лет в Европе и Северной Африке вплоть до 202 г. до н. э. Это был ряд крупных сражений, которые ввергли в разруху и разорение бульшую часть средиземноморского региона. Победа Рима во Второй Пунической войне, как и победа Америки во Второй мировой войне, превратила его в мировую державу.
Ливий начинает повествование, называя Вторую Пуническую войну «самой великой войной, которую помнит мир» [15]. И это трудно назвать преувеличением. Сражения охватили территории, которые Запад называет «познанным миром».
Ливия обвиняли в романтизации Ганнибала, карфагенского полководца. Но тот, кто читает его впервые, может заметить нечто еще: Ганнибал Ливия с его нигилистической жаждой насилия и борьбы наделен чертами Гитлера дотехнологической эры. Ганнибал жесток даже по меркам своего времени: он конфискует земли и сжигает детей заживо безо всяких причин, кроме самого факта завоевания. Ганнибал – ложный героический лидер. Он требует непрекращающейся войны для легитимизации своей власти и удовлетворения своего инстинкта разрушения [16]. Как и Гитлер, он ожесточен навязанным и несправедливым миром, которым завершилась предыдущая война. Увы, Ганнибал возлагает вину за поражение не на себя, а на народ, считая карфагенян недостойными своего правителя.
Ганнибал воспользовался преимуществом нападения на противника, морально истощенного предыдущей войной. И как наш [американский] конгресс, остававшийся бездеятельным, пока Гитлер нарушал Версальский договор, занимал Рейнскую область и нападал на Польшу, римский сенат с огромным трудом решался реагировать на угрозу Ганнибала – уже после того, как тот нарушил договор, заключенный после Первой Пунической войны, и захватил римские территории в Испании [17]. «Римляне отвернулись, а затем предприняли действия, неадекватные целям», – пишет профессор Йельского университета Дональд Каган, сравнивая истоки Второй Пунической и Второй мировой войны [18]. Стремление к умиротворению было живо в римском сенате: аристократы рузвельтовского толка предупреждали об опасности, которую представляет собой Ганнибал, а провинциалы-изоляционисты противились всяческим действиям. После