Проделки куриного бога. Анна Яковлева
я ж не навсегда уезжаю.
– Навсегда – не навсегда. Какая разница?
– Мить! – Михалина сделала еще одну попытку образумить супруга. – Стефа обидится, если я не приеду. У нее круглая дата.
– Давай, давай, слушай эту лахудру. Что она нам х – хорошего сделала? – когда Митяй злился, у него проявлялся логоневроз. – Ведь спе – специально клинья между нами вбивает, спе – специально ссорит. Спит и видит, как развести нас.
Митька почти Маяковский: говорит «мы», подразумевает – «я».
– Скажи еще, специально день рождения себе выдумала.
– Не удивлюсь. Ей же делать не – нечего, вот она от скуки и при – придумывает, как нам напакостить! Стерва, сучка, тьфу, – злобно выплюнул супруг.
– Ну, разумеется, – не сдержалась Михася. – Стерва и сучка, потому что деньги мне дает, а не тебе.
– Что – что!? – живо отреагировал супруг. – Деньги? Эти подачки ты называешь деньгами?
Михалина прошила мужа острым взглядом. Откуда Митяй знает, о каких суммах идет речь?
– Спасибо лучше бы сказал, – устало заметила она. – И вообще, что это ты так разошелся? Что такое случится – то, если я съезжу на пару недель?
Лучше бы она не упоминала о сроках.
Митька побледнел, потом пошел пятнами, потом побагровел:
– Две недели?!
– Да, две недели, – с отчаянной храбростью подтвердила Михася. – Что же я поеду на два дня? Неизвестно, когда еще доведется. Посмотрю город и в Краков, может быть, съездим.
– Хренаков тебе, а не Краков! – перешел на фальцет Митька. – Твой долг быть при муже! Все. Хватит с меня. На – натерпелся. Если ты уедешь, ты мне больше не жена. Горшок об горшок и разбежимся. – Зацелованный чужой Цыпой Суслик непримиримо вздернул подбородок с пробивающейся рыжеватой щетиной. Парадокс, но у блеклого Митяя борода и усы отрастали ярко – рыжими, как у прусака.
Наглость Митяя била все рекорды и могла соперничать только с его нечистоплотностью (нравственной и физической), но Михася не хотела разрыва. В сорок лет пополнить армию разведенок? Нет уж, спасибо.
– Если на сегодня у тебя все, я пойду спать?
Вопрос был праздным – Михася отлично знала: сейчас супруг разогреется, как спортсмен на тренировке, и возьмет вес.
Дмитрий не разочаровал:
– Всю жизнь поражаюсь! – сделал признание супруг. – У самих за душой ни шиша, зад голый, а воображают себя пупами земли. Достала своим выпендрежем. Шляхта, блин. Даже яйца сырые едите, чтоб дерьмо было с глянцем. Думал из тебя человека сделать, только сам опаскудился. – Пламенный спич супруг завершил «большим петровским загибом».
Это было уже слишком. Митяй пришел на все готовое. Дом с участком – бабушкино наследство.
Гордая шляхетская кровь ударила Михасе в голову, она вскочила с дивана.
– Пса крев, – выдохнула в лицо Суслику и вылетела из «залы».
Оказавшись за дверью своей кельи, обнаружила, что ее трясет. Руки противно дрожали, сердце выскакивало из груди.
Пса крев. Двадцать лет брака летели