Дис. Тима Феев
подчинился. Потом закатил глаза. А девочка, действительно вставила ему что-то под веки, тонкое гибкое и мягкое. Потом она эти веки его аккуратно поправила и отпустила.
– Все, «кротик», – проговорила она с чувством, – смотри!
И Антон открыл глаза. Никогда еще, никогда в своей жизни он не видел ничего подобного. Сказать, что он удивился, это почти не сказать ничего. Он был ошеломлен, поражен, раздавлен. Он даже невольно открыл рот от изумления. А глаза его, словно и вовсе уже не подчиняясь его воле, просто-таки стреляли в разные стороны то туда, то сюда. Он смотрел и не мог насмотреться. Он любовался и не мог даже осознать того, что видел. Он наконец понял, о чем говорила эта девочка, – он прозрел.
Антон даже не сомневался в увиденном, он отчего-то знал, что все это не было галлюцинацией. Какой-то внутренний голос говорил ему, что он видел реальный мир, весь мир, мир в полной своей красе. Потому что не бывает таких оптических иллюзий, просто не может быть. Что никакое сознание даже близко не способно воспроизвести того, что было сейчас перед ним.
Девочка стояла неподалеку и молчала. Она даже не улыбалась, а просто смотрела на своего пациента широко открытыми глазами. В них был и испуг, и восхищение, и что-то еще. Трудно было сказать что именно. Но она была явно поражена не меньше, чем сам Антон. Наконец пауза завершилась.
– Что это? – тихо произнес Антон дрожащим от страха и волнения голосом.
– Звезда, – спокойно ответила девочка.
– Мы на звезде? – уточнил Антон.
– Да, – ответила девочка, – и очень хорошо, что ты, «кротик», ее видишь. Это Арон, центральная звезда нашей системы. Она очень яркая и без защиты здесь вообще нельзя, – девочка указала на свой костюм.
Антон пригляделся. Да, ребенок и вправду был одет во что-то… во что-то странное. Словно бы сотканное из листьев и цветов. «Фея», – подумал Антон чуть улыбнувшись. Действительно, девочка в тот момент очень сильно походила на маленькую, чудесную, красивую фею из детских сказок. Но вообще, как ни странно, выглядела она почти так же, как и нормальные, простые дети, которые стайками бегали по их поселку летом, а зимой катались на санках и коньках. Вот только глаза ее были чуть другие. Зеленые какие-то. То есть совершенно зеленые, да еще и с ярко выраженным салатовым отливом.
– Ты меня видишь, «кротик»? – вновь спросила девочка.
И хотя она уже точно знала, что Антон видит ее, – просто ей хотелось уточнить.
– Да, хорошо вижу, – ответил Антон. – Но я все еще не совсем понимаю, что это. Мне даже показалось что ты сказала… – он посмотрел по сторонам.
– Звезда, – повторила девочка. – Мы на звезде. И это – то место, куда вы попадаете после смерти. А потом сгораете внутри. Но… – она посмотрела куда-то вниз, – вы ничего этого не видите и не знаете. Потому что вы слепые. У вас иммунитет к ее свету и теплу. Вы ничего не чувствуете и поэтому не понимаете. Да вы и ослепли бы сразу, – она с жалостью посмотрела на Антона, – если бы