Город. Антиутопия. Олег Владимирович Зинченко
сохранившегося оконного стекла. Он подошёл поближе и заглянул в этот осколок прошлой жизни. Оттуда на Власа смотрело измождённое, обветренное, покрытое морщинами лицо. Глубоко впавшие глаза не отражали ничего, кроме затаившегося в них страха. Вместо тридцатипятилетнего мужчины, на Власа уставился ссутулившийся старик с головой покрытой редкими волосами и гноящимися струпьями. Влас уже несколько лет не видел своего отражения, а, увидев, понял, что это было самое глубокое разочарование сегодняшнего дня. В сердцах он ударил по осколку вещмешком. Стекло глухо звякнуло и утонуло в проёме окна.
Чем ближе Влас продвигался к центру Города, тем более отчётливо проступали следы обитания людей. На улицах стало меньше битого кирпича, но зато отчётливо стал слышен запах нечистот, а где нечистоты, там и люди. Правда, людей Влас ещё не видел и считал это для себя хорошим знаком.
«Что-то уж больно тихий город, – размышлял Влас, – Интересно, какой здесь режим? Если особый, то можно ожидать любой гадости».
Не успел Влас это подумать, как его слух привлёк звук приближающегося автомобиля.
«Контролёры!» – вихрем пронеслось в голове у Власа, и он стремглав бросился в ближайшую подворотню.
– Стоять, сука! – как взрыв грохнул над Власом усиленный громкоговорителем голос.
Согласно не единожды вбитой, в прямом и переносном смыслах, во Власову голову инструкции, он встал как вкопанный, повернулся на окрик, заложил руки за голову, встал на колени, прижал подбородок к груди. С противоположной стороны дороги, из окна второго этажа полуразрушенного дома, на Власа смотрел человек в чёрной форме контролёра. В одной руке он держал мегафон, а в другой нечто, напоминающее пистолет с очень длинным стволом. Это было любимейшее оружие контролёров – электрошоковый хлыст. Однажды Власу довелось испытать его действие на себе – ощущение жуткое. Хлыст стрелял пластиковыми контейнерами, наносящими человеку минимальный вред, разве что ушибы, в крайнем случае – переломы. Но аккумулированный в них электрический заряд, превращал любого человека в корчащееся от боли и брызжущее слюной и кровью существо. Так что, увидев хлыст в руке контролёра, Влас даже не попытался сдвинуться с места.
– Лежать, падла! – рявкнул контролёр, – морду в землю, руки в стороны ладонями к верху!
Влас покорно распластался в придорожной пыли.
– Надо же так по-глупому нарваться на контролёра, – сплёвывая песок, пробормотал Влас.
– А ну, заткнись! Гнида вонючая! – разошёлся контролёр, – Я тебе побубню, сучёнок!
В этот момент к ним подъехал изрядно потрёпанный, созданный ещё в те времена автофургон. Из машины вышли двое. Оба были в форме контролёров, но у одного была нашивка старшего контролёра, а у другого нашивка наставника. Через мгновение к ним подбежал запыхавшийся контролёр, тот самый, что задержал Власа, и вытянувшись по стойке смирно, доложил:
– Гражданин старший контролёр,