Дерзкая. «Силуэты снов», «Клятва Примара», «Ближний круг». Наталия Шитова
пальцем и повторил: – Без меня, Валерка. Это окончательно.
Он быстро вышел из комнаты. Валерий некоторое время сидел молча, а потом поднял на меня глаза.
– Катя, догони его. Он должен нам помочь.
– Но я же ничего не поняла, я не могу действовать вслепую!
– Если ты вернёшь его, я буду в твоём распоряжении, – чётко произнёс Валерий и махнул рукой: – Догони его. Его этаж следующий по главной ленте. Найди его.
Я вышла в пустой тёмный коридор и сошла на ленту эскалатора. Следующий выход был совсем недалеко, но Александра на ленте не было видно. Видимо, были и другие пути, чтобы попасть с этажа на этаж. Разве такое путешествие может представлять трудности для оборотня, который за считанные секунды превращается из собаки в человека?
Лента двигалась медленнее, чем мне хотелось бы, к тому же было жарко и душно, несмотря на гуляющий по стеклянной кишке сквозняк.
Несомненно, что мой брат знал кое-что из той теории, которую мне только что пришлось выслушать у Валерия. И он верил в то, что это не бред, а возможно не только верил, но и имел доказательства. Только разобраться во всем ему не дали. Важные люди из спецслужб не занимаются глупостями и бредом шизофреников, воображающих себя всесильным воплощением вечного сознания. Но теории Извекова не были глупостями.
Если дар Извекова и позволяет ему расправляться с собственным и чужими телами и сознаниями по своему усмотрению, то с его стороны слишком самодовольной и неоправданной является уверенность в том, что и прочие люди (личности, сознания, или как ему угодно) немедленно поднимутся над бренной суетой телесной жизни и возмечтают воссоединить частички сознания, чтобы стать некой гениальной нематериальной субстанцией. Вот она, глупость Извекова. Глупая и бессмысленная жестокость злого ребёнка. Может быть я и стою на более низком уровне самосознания, чем повелитель душ и тел Валерий Извеков, но меня не обрадует смерть Юрки, даже если я буду уверена, что его память, ум, эмоции и привязанности не исчезли, а продолжают жить в каком-то другом теле, в каком-то другом мире. Мне-то что до этого, если я сама, лично я, никогда больше не увижу его лица, не услышу его голоса, не почувствую себя под его надёжной защитой? Какая мне в конце концов разница, сколько у меня тел-аналогов, и насколько совершенна и сильна та часть сознания, которая досталась лично мне? Я живу в этом теле, не таком уж плохом, что тут кривить душой… Я помню только свою жизнь, только свои проблемы. И больше всего мне в этой истории не понравилось то, что мне, Катьке Орешиной, без моего ведома уже отвели какую-то роль внутри райской пирамиды.
Сойдя с ленты эскалатора, я обнаружила нечто похожее на только что увиденное на этаже Валерия: голые блестящие стены, никакого излишества и никого живого вокруг.
Несколько дверей выходили в небольшой коридор, все они были одинаковые, и я остановилась в замешательстве. Что-то изнутри подсказывало мне, что ни в одну дверь в Раю не стоит входить, не подумав.
В нормальном